разговоров домочадцев я знала, что оба ребенка господина Омьена были приемными. И каждый раз, когда семья собиралась вместе, я находила все больше различий в их внешности. Пухлые губы и круглое личико Шеонны сильно контрастировали с волевыми и резкими чертами господина Омьена. Шейн, в свою очередь, тоже разительно отличался от отца, но невольно перенял его острый взгляд и манеру хмурить брови. Ему едва исполнилось двадцать два, он был высок и крепко сложен и уже умел внушить страх одним своим видом, под стать старшему Омьену.
Неожиданно белоснежная салфетка рядом со мной вспыхнула ярким пламенем. И прежде, чем огонь набрал силу, а я успела испугаться, вовремя подоспевшая Элья опрокинула на салфетку воду из графина.
– Шеонна, хватит! – раскатистый бас господина Омьена пронесся по столовой.
В комнате воцарилась гнетущая тишина, все взгляды обратились к главе дома, и в каждом читался страх. Даже граф ссутулился и вжал голову в плечи, будто стараясь стать меньше.
– Отец, он… – начала было Шеонна, но умолкла под тяжелым взглядом.
– Он сделал то, что я ему велел, – отрезал господин Омьен.
– Но… Ему дали эти Силы, чтобы он использовал их против преступников, а не против близких людей!
– Порой мне кажется, что главный и единственный преступник в этом городе – моя дочь, – от его ледяного тона стыла кровь в жилах.
– К чему мне вообще посещать эту дурацкую Академию? – вспылила Шеонна. – Чему меня научат? Только и делают, что заставляют зубрить мертвые руны, значения которых Коллегия сама не понимает. Или безрезультатно пытаются научить заговаривать Слезы. Храни тебя Ольм! Отец, когда ты признаешь, что я не способна использовать магию?!
– Ты способна, – холодно возразил господин Омьен и мрачно добавил: – И не смей поминать мертвых богов за этим столом.
– Нет, не способна. – Шеонна хлопнула рукой по столу. – Это проклятие, а не магия, и никто не может научить меня управлять… этим.
Шеонна раздраженно махнула в сторону Эльи, держащей в руках наполовину обугленную салфетку. И будто в подтверждение ее слов маленький огонек вновь занялся на остатках кружевной ткани. Служанка бесстрастно опустила салфетку в графин с водой.
– Выйди и успокой свои мысли, – строго произнес господин Омьен, кивнув в сторону двери. – И после возвращайся обратно. Этот разговор мы продолжим позже.
Последние слова он произнес уже мягче, но в них все еще звучала сталь. Шеонна молча встала и, не разжимая кулаков, покинула столовую. Шейн поднялся со своего места следом за сестрой, но отец жестом велел ему остаться. Парень угрюмо опустился на стул.
– Ох уж эти детки! Вся в мать! – усмехнулся граф Эридир, пытаясь разрядить обстановку, но тут же поперхнулся, поймав на себе взгляд господина Омьена, и попытался сменить тему: – Кстати, до меня давеча дошли слухи, что на ужин к Артуру приглашен Фельдер-сновидец, поэтому я не пожалел пары золотых на листья рейруда из самых глубин