невероятная схожесть стилей рисунков. Мало того, они обе изобразили похожие миры и ангелов, неуловимо дополняющих друг друга, существ уникальных.
– Погоди-ка, – прищурилась Ленка, глядя на изображение блондина, – где-то я его уже видела.
И достала из письменного стола подруги старую папку с рисунками прекрасного, как бог, молодого мужчины.
– Это же он, твой ангел! – воскликнула Ленка, сравнивая новые акварели со старыми.
Кристина потрясенно молчала.
Между тем, скрипнула калитка, и через минуту кто-то робко постучал в двери. В коридоре раздались голоса и на пороге комнаты подобострастно кланяясь, появился Грошев, собственной персоной.
Ревнивым взглядом окинул пространство комнаты, резво подбежал к девушкам, на ходу, выхватывая у Кристины ее работы из рук.
– Ах, так? – сощурился, с подозрением разглядывая точеный профиль блондина.
Котенок выгнул спинку и зашипел на Грошева.
– Ну, ну! – закивал ему Егор Павлович и поспешно повернулся к Кристине. – Кто это?
Девушка молчала, с вызовом глядя в его бегающие глаза.
Ленка Кузнецова отобрала у настырного препода рисунки, спрятала в папки:
– А вам-то что?
– Мне что?! – вскрикнул Грошев, хватаясь за сердце и наткнувшись взглядом на непонимающих родителей, застрявших в дверях комнаты, моментально взял себя в руки.
Он подбежал на цыпочках к матери и пожал руку отцу:
– Такая талантливая девочка, а на занятия не ходит! – говорил он.
– Где это не хожу? – с угрозой в голосе, спросила Кристина.
– А сегодня? – повернулся к ней Грошев и тут же обернулся к ошеломленным его поведением, родителям. – Вы не представляете, как мы, преподавательский состав художественного училища рады заполучить в ученицы такую талантливую и трудолюбивую девушку, но ее прогулы…
– Какие прогулы? – возмутилась Кристина.
Но Грошев не слушал, его понесло, скороговоркой он выпаливал предложение за предложением, в основном говоря, как ему жаль, что Кристина не ценит его труд и заботу о ней, как о перспективной художнице.
Усталые после ночных потрясений родители молчали и переводили взгляд с неугомонного препода на дочь и обратно, с дочери на неутомимо трещавшего о пустом, препода.
– Держи меня, я его сейчас прибью! – вполголоса проговорила Кристина подруге.
Грошев услышал и, косясь на девушек, отступил к двери, протиснулся между родителями, шаркая и не умолкая ни на секунду, ринулся к выходу. Со двора еще минут пять слышался его громкий голос с наставлениями и нравоучениями.
– Что это было? – пришел, наконец, в себя, отец.
– Грошев, наш мастер, преподаватель изобразительного мастерства! – выкрикнула раздраженная Кристина.
– Странный он какой-то! – заметил отец, рассеянно почесывая макушку.
– Ужинать и спать! – решила мать.
Ленка Кузнецова осталась ночевать в гостях у подруги. На сей раз,