опять же твой в грядущее заглядывать… Вот я и подумал, что ежели что случиться со мной или сыном моим, то лучшего правителя для Руси не сыскать. А Захарьин-Юрьев род тебе в помощь будет.
– Не очумел ли ты, государь?! – Вскинулся с напольной лежанки Александр. – Ты меня спросил?!
– Рцы, Санька, – устало и тихо приказал царь. – Засыпаю я.
Иван уснул, а Санька ещё долго ворочался, перебирая в мыслях новость. Судьбы родичей правителей всегда были печальны. Редко кто из них мог даже семьёй обзавестись или детей родить. А уж к покушениям и отравлениям во дворцах все просто привыкли.
– «Вот ведь удружил государь!», – думал Санька. – «Сейчас в Усть-Лугу поедут гонцы… Да как бы не передумал потом царь-батюшка в игры эти играть. Чтобы больших людей губить надо зачинщика найти, а я вот он-чем не зачинщик».
Третьих петухов Александр встретил с «дурной» головой. Разбудил его Адашев, который пришёл помогать одеться царю.
– Надо бы похмелиться, – хмуро буркнул государь.
Спустились в банную подклеть и увидели в трапезной Сильвестра, всклокоченного, и похоже, только сейчас проснувшегося.
– Ты здесь, что ли почивал, отец родной? – Спросил его Иван Васильевич.
– Так тут хоромы, почитай, царские… И тепло, и снедь с питьём на столе осталась.
– Снедь же, вроде, девки должны были убрать, – удивился Александр. – Не приходили, что ли?
Сильвестр потупил глаза.
– Приходили. Убирали. И снова принесли. Славные у тебя девки.
Государь раскрыл от изумления рот, а потом рассмеялся.
– Ну, ты, отец родной, и ухарь! – Вскричал он. – Ай да Сильвестр! Отец – молодец!
– Грешен, грешен… Сёдни со вторых петухов молюсь и каюсь.
Дверь одной из комнат «отдыха» отворилась, и оттуда вышла абсолютно голая «амазонка». Она спокойно прошла мимо удивлённых мужчин в предбанник и закрыла за собой дверь.
– Видим мы, как ты молишься! – Засмеялся Иван. – На коленях оба стояли?
– Он из неё беса вчерашнего изгонял, – вставил Санька, вспомнив один из рассказов Боккаччо.
Государь смеялся раскачиваясь телом, потом ойкнул, схватился за голову.
– Ну вас, уморите, налейте лучше мёду кислого… холодного…
Сильвестр, дабы скрыть смущение, кинулся исполнять желание Ивана первым.
Медовуху и другие напитки из мёда Александр любил и готовил по своему рецепту, заквашивая, остужая и сцеживая, дображивая, и укупоривая в бочонки. Она получалась у него хмельной и острой с небольшой кислинкой, как шампанское, потому, что он добавлял в неё не до конца выбродивший сок крыжовника.
«Лечились» не долго и ещё потемну, солнце уже всходило поздно, принялись за обход города. Водяное колесо уже не крутилось, но принцип его работы царю объяснили. Обошли все постройки на острове быстро и Александру вся проделанная им работа показалась мизерной. Тем более, что царь Иван больше молчал и свете факелов было видно, как он кривился. Спрашивал, в основном, Адашев, которому построенное явно нравилось, особенно портовые погрузочно-разгрузочные «махины»,