вглубь континента. Вдоль этого проспекта и велось основное строительство города в дальнейшем. От него отходили небольшие, неширокие улицы и улочки и строились кварталы ремесленников и горожан. Но они были возведены спонтанно и беспланово, и поэтому разнились в архитектурном исполнении. Здесь не было архитектурных отделок фасадов домов, как это делалось в городах Италии и Великой Греции, или в Карфагене. Только дворец Наместника, отличался от всех построек своим убранством. Дворец был окружён фруктовыми садами и изобиловал архитектурной отделкой и изыском. После того, как наместником Ливии избрали Ганнона, прозванного Великим и Мудрым, за его авторитет в торговых и государственных структурах, дворец перестраивался два раза. Последний раз реконструкции подвергли внутреннее убранство дворца, и он стал блистать ещё краше. Проходя мимо дворца, Бриан засмотрелся на величие дворца. В Риме он видел много храмов и величественных зданий, но здесь было все по-иному! По-другому! Бриан рассматривая фасады, на время забыл о том, зачем он прибыл сюда, в этот город. Он перестал подозрительно всматриваться в прохожих, рослых мужчин и группы горожан, и за этим занятием он и его отряд, свернул в одну из прилегающих улиц, но двигаясь по ней, все оглядывался на дворец…
– С дороги, с дороги! – Вдруг, услышал он, прямо над собой чей-то резкий, визгливый голос. – Вы, что ослепли? Не видите знаки суффета? С дороги ротозеи!
…Бриан повернул голову. Навстречу им, по той улице, на которую они свернули только что, а колонна Бриана, заполнила почти всю ширину улицы, двигалась странная процессия?! Она состояла из вооружённой охраны, какой-то разношёрстной свиты, в состав которой входили и жрецы, и рабы, несущие с десяток закрытых кибиток-носилок, с плотно занавешенными окнами. Впереди процессии, в окружении десятка всадников, верхом на лошади, гарцевал человек в запылённом плаще, блистающем своей серебряной отделкой.
– Что раззявили рот! С дороги вам говорят! – кричал он, – Чего вы здесь забыли? Насколько я знаю, дядя направился навстречу мятежникам! А вас, нерасторопных, неуклюжих увальней, он что, оставил подметать площади у его дворца?…
Бриан, ещё полностью не выучивший наречие народа Тунесса, но прекрасно знающий греческий язык, хорошо понял смысл сказанного последнего, ругательного предложения! Тем более что оно сопровождалось громким смехом, гарцевавших рядом с ним всадников. Он пошёл вперёд…
– Да вы что, не понимаете по-хорошему?! – Всадник замахнулся на Антония плёткой…
Кровь бросилась в голову Антония. Он инстинктивно поднял руку и ее кисть, нестерпимо больно ожгло, прилипшей к ней плёти всадника… Бьющий плетью человек не предполагал, что может произойти с ним после этого. Успев сжать ладонь, удерживая в ней плеть, Бриан, резко, дёрнул ее на себя с такой силой, что рука всадника потянулась к нему, схватив ее другой рукой, Бриан сдёрнул с лошади