более, жизнь другого человека. Поэтому, Гамилькар старался сколотить свою армию, нанимая в неё людей, не связанных неприязнью народов друг к другу. В данном случае, проявилась застарелая неприязнь латинян и галлов, подогреваемая букетом недоверия и подозрений…
…Матос наблюдал, как противника сошлись в смертельном противостоянии. Галл, своим длинным мечом, разил направо и налево. Меч в его руке смотрелся страшной силой, и только противостояние ему противника, с более хорошей подготовкой, свёл все его искусство к пустому результату. Коста, всегда успевал отступить на шаг и меч галла не находил своей цели…
– Кто будет пировать в Аиде, Корфа? – спросил Матос, у подошедшего колдуна.
Корфа перебросил со спины бубен из воловьей, натянутой особым способом кожи и перевернул его. Он прошептал какое-то заклятье и, сверкнув подведёнными глазами, бросил кости на бубен. Кости с определённым шумом, легли на кожу и прекратив движение застыли… Окинув их взглядом, Корфа задумался…
– Ну что, Корфа? – в нетерпении, повернулся Матос к колдуну.
– Странно… Но, кости оставляют жизнь обоим… – ответил смуглый колдун.
Матос недоверчиво взглянул на него.
– Как такое может быть? Кто-то должен умереть?!
Корфа развёл руками и собрал в свой сакральный мешок рассыпанные кости…
…Между тем, в поединке, Коста перешёл в наступление. Его мечи выписывали невидимые дуги и Авторит едва успевал защищаться от ударов латинянина. Его лицо выглядело растерянным и выказывало тревогу… Через минуту, Авторит получил ранение левой ноги – она обильно кровоточила, чуть выше колена. Галлы загудели, видя окровавленную ногу своего вождя. Коста ускорился в своих атаках, вызвав у наблюдавших за ходом поединка, немалое удивление, отразившееся на их лицах! Все считали, что он движется на пределе своих возможностей?! Это ускорение дало о себе знать, появившимся разрубом кольчуги, на плече галлата. И хоть кольчуга и справилась с защитой тела Авторита, на этом месте все равно проступила кровь…
Авторит пятился к копьям, но утратив свежесть, был обойдён с боку и повержен на землю, мощным ударом ноги в ребра галла. Авторит рухнул на землю, выронив меч. Силуэт Косты навис над ним…
В этот момент на холм, на всем скаку, ворвались несколько всадников. Кони громко заржали, осаживаемые верховыми. Их, столь резкое появление, заставило всех обернуться к ним, отвлёкшись от хода поединка. Впереди всех, на огромном карфагенском скакуне, гарцевал кельт, ожидая, чтобы его лошадь кто-либо схватил под уздцы. Как только это было сделано, он спрыгнул с коня и, озираясь вокруг, выискал глазами Матоса и сразу же, направился к нему.
– Матос, – обратился он к ливийцу, – Сегодня радостный и великий день! Спендий, выманив Ганнона от Утики, нанёс ему тяжёлое поражение! Армия Ганнона рассеяна. Часть слонов захвачена нами! Сам Ганнон заперт в Утике. Спендий осадил Гиппон Царский. Там он намеривается