.

на своего непосредственного начальника, тоже политработника, что у того отец поп. Дескать, как он может с таким происхождением готовить массы ко всемирной революции.

      Все почему-то дружно посмотрели на помощника по воспитательной работе, который раньше был замом по воспитательной работе, да по новым кадрам потерял это звание. Помощник не полез в карман за ответом.

      – Не смотрите на меня так, – сказал он, улыбнувшись. – Я попов обожаю. Особенно гоголевских. Которые не прочь согрешить с какой-нибудь Солохой или Одаркой.

      – Отдайся, Ольга! Озолочу! – густым басом пропел зам по научной работе, полковник Чинаев, с виду тщедушный мужичок, с недобором в пуд веса, но с голосом, которому позавидовал бы сам Шаляпин.

      – Нам осталось пропеть псалмы во имя нашего непонятного настоящего, еще больше непонятного будущего! – подвел итог генерал.

      – А что с тем, который на сына попа накапал? – спросил зам по строевой.

      – Как и положено в таких случаях, его вместо сына попа под зад коленом!

      – Что значит демократия! – воскликнул кто-то.

      – Пошутили и хватит! – посерьезнел генерал. – Нам предстоят большие трудности, нутром чую. Так что, надо быть всегда начеку, надо проворно крутить головой, если не хочешь быть сбитым летчиком. Главное, не принимайте поспешных решений. Советуйтесь друг с другом, с начальниками – само-собой. Ко мне в любое время, по любому вопросу обращайтесь. Не хватит моего ума, спросим другого. Наша первостепенная задача – воспитание первоклассных летчиков, защитников нашей Родины. Какая бы она ни была, а мы обязаны ее защитить в любом случае, а потом и разбираться можно, кто есть кто.

      Шила в мешке не утаишь. Проникли слухи и за стены училища. Курсантов, как всяких молодых и задорных людей, интересовало все! Почему? Зачем? А чего добивались те? Что хотели другие? Что будет, если победят те? Офицеры, памятуя наставления начальника училища, были максимально осторожны в ответах. Часто говорили то, во что сами не верили. Многим история со стрельбой по своим казалась чудовищной. Многим не пришлись по душе Ельцин с его угодливой командой, чувствовалась хорошо скрываемая страсть к власти всей команды, до которой раньше им было не дотянуться. Тут же пришло их время, время тихих и смирных, но живущих тайной надеждой прославиться, время завлабов и бывших комсомольских вождей. Но разве об этом можно говорить! Тут и думать так нельзя, но мысли, слава Богу, еще не могут читать, поэтому помечтать, погонять в голове мыслишки никогда не помешает.

      Капитана Санникова у порога встретила жена. Глаза испуганы.