Меня она всегда заставляла грустить, хотя знаешь, сейчас я бы её с удовольствием послушала. Иногда мне бывает грустно и песня эта была бы кстати.
– Тогда мне нравились грустные песни. Нравились своей красотой. Некрасивый мальчик с депрессивной музыкой.
– За то, сколько в тебе таилось очарования.
– Ты что-то путаешь. Чрезмерное самомнение? Да. Очарование? Нет.
– Ты многим девчонкам нравился. Я тоже была тобой немного увлечена.
Он посмотрел в её зелёные глаза, а она смело посмотрела в ответ. Алкоголь в достаточной мере раскрепостил её, побудив к откровенности.
– Это правда. Представляешь, как я расстроилась, узнав, что ты помолвлен… – она вдруг осеклась и замерла в испуге. Поняла, что коснулась неуместной темы.
Повисло неловкое молчание. За все годы дружбы они ни разу не поднимали эту тему. Она явно хочет его расспросить, но не смеет, а новый повод для разговора ещё не придумала. Сейчас внутри неё идёт настоящая борьба. Соломон точно знает это, ибо много раз видел этот взгляд и это её заметное чувство неловкости ему хорошо знакомо. Она продолжает смотреть на бокал, водя пальцем по краю.
– На самом деле, до помолвки я даже не подозревал о её существовании.
– Что? – Кира растерянно замерла, не ожидая, что он сам об этом заговорит.
– Мне было девятнадцать… – Соломон закрыл глаза и потёр рукой лоб. – Я к тому моменту уже изрядно обнаглел от своей безнаказанности, нужно было, что-то с этим делать. Тогда Корвин придумал, как меня вернуть на путь праведный.
– Женив? – спросила Кира. Судя по её лицу, она все ещё ошарашена тем, что они ведут этот разговор.
– Да, – кивнул ведьмак. – Он позвал меня, а я всегда откликался на его приглашения. Когда я пришёл, то с удивлением обнаружил, что он в доме не один. Ещё трое: две женщины и один мужчина. Корвин святился от счастья. «Соломон хочу представить тебе моих друзей и их замечательную дочь!».
– Как её звали? – чуть погодя, осторожно спросила Кира.
– Кэтрин. Темноволосая, тонкая, хрупкая. Своей внешностью и грацией напоминала кошку, – Соломон грустно улыбнулся. – Я даже не догадывался, зачем Корвин меня позвал. «Соломон это Кэтрин, твоя невеста». Я был в шоке, я мог ожидать от Корвина чего угодно, но не этого.
– А она знала, зачем её привезли туда?
– Знала. Ещё она знала о чародеях и ведьмаках, – Соломон шумно втянул носом воздух. – Хотя она и её мать были простолюдинами.
– Она не была чародейкой? – сильно удивилась Кира.
– Корвин выбрал её за иные достоинства. Она была моей полной противоположностью, спокойная, рассудительная, в большинстве непредвиденных ситуациях сохраняла хладнокровие, и не поддавалась эмоциям.
– У неё ты перенял эти свои черты? – выскользнуло у Киры.
– Да, это её влияние. Корвин в ней не ошибся, она действительно на меня влияла. Она была одной из немногих, кто мог меня пристыдить. Я боялся показаться ей неправильным, не хотел,