седого безжизненного пепла, он узрел множество извилистых тоннелей с диковинными башнями, и причудливыми искривленными улицами. По ним озабоченно бегали черные драконы. Точь в точь такие-же, как на стенах ресторана. Его осенила догадка – драконы сбежали со стен, и теперь они живут в пепле его окурка. Маленькие драконы суетливо шныряли по тесным улицам, высовывались из узких, похожих на бойницы окон каменных домов, спорили друг с другом, и даже сражались. Огненно-рыжий дракон вонзил длинные, изогнутые как кинжалы клыки в горло курносому дракончику, тот упал навзничь, обливаясь густой зеленой кровью. Они забавно плясали на большой площади – смешной, со взбитым желтым хохолком, неуклюжий пузатый дракон, и его дама – изящная, вся в радужных переливах, разевающая зубастую пасть подруга. И Оскар рассмеялся.
Он с интересом погружался в мир драконов. Оказывается, они собирались вести войну, – на горизонте надвигалась армада из низко летящих зубастых птиц. Драконы строили баррикады, трубили в длинные с огромными раструбами трубы, устанавливали камнеметные машины возле стен своего города. Вдруг драконы бросились врассыпную. Они в страхе бежали, завидя неуклюжее чудовище. Худое частично голое, кое-где покрытое коричневой бурой шерсть, на четырех подламывающихся конечностях. Отдаленно напоминающее собаку существо. Оно хватанула за ногу замешкавшегося дракона, и тот забился в судорогах, и чешуя покрылась большими кровоточащими язвами. Неожиданно оно сделало шаг навстречу, кривая конечность вылезла из горстки пепла, и ступила на сигарету. Чудовище гавкнуло, и произнесло скрипящим голосом.
– «Ахерон-лилит!»
Лицо онемело, в ушах нарастал звон.
«Ахерон лилит…»
Липкие коготки присоски коснулись губы, рот наполнился смрадной жижей. Пес закричал, Госпожа хлопнула его по руке, и огромный город, с извилистыми улочками, башнями, драконами полетел вниз, и разбился на миллионы частиц и жизней о блестящую хрустальную твердь, превратившись в горстку седого, невесомого пепла.
– Хорош балдеть! – раздался резкий голос Хозяйки, – Туда взгляни!
Оскар дрожащей рукой налил себе водки.
– Ахерон лилит… – пробормотал он, провел рукой по лицу, на губах застыла капелька жидкости. Он машинально облизнул палец. Кровь. Терпкая соленая жидкость. Он уже слышал это слово. Ахерон лилит… И оно значило что то очень важное! Нужно постараться вспомнить! Человек прижал ладонь ко лбу, и отдернул руку, – голова была слишком горячей. У него жар! Он лежит в кровати в горячке, одержимый видениями! Тихая покойная радость, успокаивала, некая добрая сила подняла его, маленького щенка и баюкала в своих гигантских ладонях, он заплакал, отдавшись этой ласковой силе, и шептал, задыхаясь от счастья.
– Это свобода? Это свобода…
Сильная рука хлестко ударила его по губам.
– Ты опять заснул!?
– Кажется у меня жар… – он жалобно смотрел на Хозяйку. Она