было единственное, что приносило мне хоть какое–то удовольствие, и связывало меня с моей профессией, поэтому я не мог согласиться продать эту часть нашего бизнеса. Женька махнул на меня рукой, и так мы и существовали долгие годы.
А когда основные трудности остались позади, Настя ушла от меня. Я понял и не осудил ее. Она была очень чутким, тонко чувствовавшим человеком, и, несомненно, понимала, что я не люблю ее. Вероятно, сначала она еще надеялась, а когда последняя надежда угасла, просто ушла. Мне было плохо без нее, но я понимал, что она заслуживает лучшей участи, чем я мог ей дать. Она была достойна любви, а не просто уважения, а этого, увы, от меня она не могла получить. Я искренне пожелал ей счастья в новой жизни, уверив, что в любом случае она может полностью положиться на меня.
Думаю, она до сих пор благодарна мне за это. Я никогда не посмел отказать ей, когда она обращалась ко мне, а когда она вышла замуж, я помогал и ее мужу – все–таки он растил моего сына, и любил мою бывшую жену, так, как я не смог. Отношения с Женькой после развода с его сестрой не испортились, он тоже все понял по–своему, решив, что Настя нашла себе другого. Очевидно, он считал меня страдающей стороной, и всячески жалел и утешал. Чтобы не разочаровывать его, я поддерживал в нем это невинное заблуждение, ведь в чем–то так оно, собственно, и было, если не вдаваться в подробности. Женька был отличным партнером, и, во многом именно благодаря ему, наше предприятие процветало. Недвижимость, как ни странно это кажется на первый взгляд, позволила проявиться всем его скрытым талантам, и торговля ею приносила ему истинное наслаждение. Я купил себе небольшую квартирку, которая и стала моей холостяцкой берлогой на долгие годы. Конечно, после развода у меня были женщины. Наверное, они любили меня, наверное, и я их любил какое–то время, с кем–то даже пробовал жить. Но все эти потуги восстановить нормальную семейную жизнь, или хотя бы ее подобие, не увенчались успехом, а в последние пару лет я мог похвастаться только несколькими случайными связями. И вот теперь эта девушка, так похожая на мою первую любовь, заставила меня сильно волноваться. Чтобы хоть как–то прийти в себя, я выкурил сигару и погрузился в легкие грезы.
Утром мое вчерашнее волнение зрелого мужчины перед девчонкой, годящейся ему в дочери, показалось мне смешным. У меня были лекции с утра, и я отправился в институт. Стоял ранний май, но было уже очень тепло, и мне совершенно не хотелось домой. Я зашел в кафе, решив немного перекусить.
Увидел я ее сразу, как вошел. Она сидела за дальним столиком, немного в тени, и курила. Очевидно, ждала заказ. Против моей воли сердце заухало в груди, напоминая мне о том, как я был самоуверен и глуп в отношении своих собственных чувств. Ноги сами понесли меня к ее столику. Зачем сопротивляться, если судьба хочет нашей встречи? В конце концов, я был свободен, одинок, и не прочь завести небольшой роман.
Девушка удивленно посмотрела на меня, когда я возник рядом с ней.
– Разрешите присесть? – Я не хотел выглядеть хамом,