голый на пальме.
Аборигены, одетые в какие-то цветные тряпки, смотрели на меня и лыбились, светя свои белые зубы и громко переговариваясь. В разговоре активно участвовали и мальцы, коим на вид было лет по тринадцать.
В носах и ушах воинов было вставлено множество, похожих на птичьи, косточек. А в мочку носа одного из них было вставлено два чьих-то клыка, вероятно как-то скрепленных друг с другом основаниями, что напоминало издали белые усы. На фоне коричневого безволосого лица это выглядело даже красиво.
«Усатый» вдруг крикнул что-то именно мне и глядя на меня, и я его понял.
– Дапаткан бавах 1! (Слазь!)
Малайский мы учили.
– Аку букан мусух2! (Я не враг!) – Сказал я.
Все аборигены радостно запрыгали и загалдели, а тот, что с барабаном, застучал на нем весёленький ритм, и из чащи вывалилась целая толпа дикарей. Я стыдливо прикрыл ладонями срам и сел на пальму.
– Дапаткан бавах 3! (Слазь! ) – Повторил вождь.
– Аку теланжанг4! (Я голый!) – Крикнул я.
– Дан апа? Мерека терлалу5. (И что? Они тоже.)
Я посмотрел на жителей острова и увидел, что они, действительно, почти все, были голые, и мужчины, и женщины.
– Аку пунья пакаиан6. (Я имел одежду.)
– Ками пакаиан7. (Одежда наша.) Дапаткан бавах8! (Слазь!)
Я встал во весь свой рост и жители ахнули.
– Сами виноваты, – буркнул я, тщетно пытаясь прикрыть болтающиеся причендалы, так как сам срам, естественно отреагировавший на увиденные мной женские половые признаки, прикрыть было не реально.
Сбежав и спрыгнув с пальмы, я подошёл к моим спасителям.
– Ас саляму алейкум9 (Мир вам), – приветствуя, сказал я.
– Уа-алейкум ас-саля́м10 (И вам мир), – удивлённо ответил вождь. – Муслим?
– Да, – ответил я.
Вождь посмотрел мне ниже живота, одобряюще цокнул, снял с себя тряпицу и набросил на меня, тем самым вызвав недовольный гомон женщин. Сам он остался в неглиже, ничуть этого не смущаясь.
– Пошли, – сказал он.
Тряпица была не первой и не второй свежести, но я, пытаясь её не нюхать, обмотал ею свой пояс. Трое пацанят приблизились ко мне.
– Это я тебя нашёл, – сказал один из них.
Я похлопал его по плечу и отдал ему один кокос. Остальные два я подобрал и отдал его приятелям. Четвёртый орех я никак не мог найти взглядом, и, мысленно махнув рукой, пошёл следом за вождём.
Мы шли по лесу прямо на север. Привычно считая шаги, насчитал их восемьсот двадцать, когда сквозь деревья увидел хижины и море. А вышедши на открытое пространство, вдали увидел остров с высоким, характерного абриса, вулканом.
Это были точно те же острова, где мы и «работали» в восемьдесят пятом и седьмом годах, где и пропал Лис – острова Банда в Индонезии. И их я видел не только из иллюминатора, или из-под воды, но и воочию. Я обошёл их вдоль и поперёк в образе и с паспортом американского зоолога. «Надо же, как повезло», – подумалось. Но, как сюда попал сейчас, я не помнил.
Тем временем