ходили люди туда-сюда, и на Кирилла и Михалыча никто не обращал никакого внимания. Видимо, такие новенькие молодые парни, как Кирилл, здесь были не редкостью.
– Вот тебе станок, – сказал пожилой, – Тебе надо получить режущий и мерительный инструмент. Потом я дам тебе техзадание. Как только ты его выполнишь, сдашь на проверку мне. Вот эта тумбочка для личных вещей и инструмента, чтобы не украли. Принеси из дома замок, чтобы закрыть ее. Ключи носи всегда с собой.
– А что, воруют? – невинно спросил Кирилл.
– Нет, но народ тут всякий, – с паузой, недобро глянул на него пожилой.– Все может быть. Будь осмотрителен, ты ведь пока тут новенький.
– Иди, получай инструмент. Получать будешь вот по этим маркам, – и пожилой достал из кармана связку каких-то металлических медальонов на кольце. На каждом медальоне была выбита цифра и буква. – Потом, в конце каждого месяца будешь отчитываться о том, сколько и где твои марки,– добавил он чуть погодя.
Кладовщица, пожилая женщина, которая тоже наверное здесь работала с давних времен, действительно потребовала марки от Кирилла, как только он подошел к окошку для получения инструмента.
– Здравствуйте, – поздоровался он. – Мне бы штангенциркуль и резцы.
Кладовщица смерила Кирилла долгим взглядом и произнесла:
– Ты, что, новенький?
– Да, – обреченно ответил он, уже смирившись с тем, что все окружающие обращались к нему на «ты». Здесь, на заводе, на «вы» видимо обращались только к начальнику цеха или к очень пожилым людям.
– Как твоя фамилия? – спросила она и записала фамилию Кирилла в журнал, – Давай свои марки, – произнесла кладовщица и пошла искать инструменты.
Получив инструменты он вернулся к станку и стал вспоминать то, чем он уже занимался 2 года назад – до армии. Его очень раздражало, что интервал между работами на одном -до армейском заводе и теперешнем- уже после армейским составлял так мало- 2 с небольшим года назад- накануне призыва он уволился с другого завода. В глубине души Кирилл никогда не хотел работать в грязном и вонючем цехе, среди малокультурных и мало воспитанных людей. Он надеялся, что работать на заводе или совсем не будет или же, если все-таки придется, то будет совсем мало. И никакие разговоры людей старшего поколения о том, что работа на заводе- это почетный и достойный труд, который очень хорошо оплачивается в СССР, на него не действовали.
«Что может быть хорошего на заводе? Нюхать эту вонь? Работать в грязи? Вставать каждый день ни свет ни заря? Общаться с этими придурками? -думал он. –Для меня это только временный этап в жизни и не более».
Если уж пришлось попасть на завод, то надо всеми правдами и неправдами стараться оттуда уйти. – так Кирилл внутренне решил для себя.
«Но куда уйти? – продолжал думать Кирилл, молча налаживая станок и готовя его к работе, – ведь, чтобы уйти, надо иметь какую-то другую профессию. Значит, надо получить образование. И почему я хочу идти на истфак? Ведь спустя несколько лет мне придется идти работать в школу- учителем истории. А что это вообще такое? А с