больше, чем меня.
– Потому-то я вас и ждал, – сознался Эдуард Федорович уже не так радостно, но явно взволнованно. – Поймите меня, пожалуйста. Я просто не хочу тревожить Аниту. Мы живем в браке уже тридцать лет. И поверите, счастливы. Она верная жена, хотя любит делать вид, что это не так. Но таков уж ее имидж. И сын ей дорог по-настоящему. Поэтому я просто не мог все честно рассказать при ней.
Ева отметила, профессор не врал. Ни ей, ни себе. Маг начала смотреть на ситуацию несколько под другим углом. Они с Михаилом все же ошибались. При ожидаемом ими скверном характере Аниты и ее некоторой стервозности, легко было бы предположить, что Никола с отцом будут жить где-то в городе в скромной квартирке, когда ведьма нежится в своих апартаментах. Но… профессор здесь, на Рублевке, и лаборатория у него очень даже впечатляющая. Вряд ли бы стерва-жена позволила бы такое устроить в своем доме. И совершенно искренние переживания Эдуарда о состоянии жены, эти маленькие чисто человеческие секреты во благо жены… Да… все совсем не так, как казалось вначале.
– Что же вы хотите мне рассказать? – спросила Ева.
– Ну, хотя бы то, что Николенька никуда не пропадал, – выдал Эдуард Федорович. – Вернее, неделю назад он не пропадал.
Это как-то озадачивало. Эдуард явно волнуется за сына, но… неужели этот смертный, а не его Избранная жена, придумали хитрый и опасный план по добыче странного, но могущественного артефакта.
– Не поняла, – честно призналась маг. – Так он пропал или нет?
– Ну, сейчас я лично не знаю, где он, – профессор несколько смутился. – И делаю все возможное, чтобы пока этого и не знать. Потому что сын об этом просил.
– Простите… но я опять ничего не поняла, – подумав, сообщила Ева, присаживаясь аккуратно на край одного из столов. – А можно все же рассказать все подробно и сначала?
– Хорошо, – профессор теперь выглядел старым и рассеянным. Похоже, рассказ намечался долгий и безрадостный. – Начнем с того, что Никола с детства был очень одаренным мальчиком.
– Никола? – мага еще утром поразило столь странное именование современного парня.
– Да, – Эдуард Федорович выдавил улыбку. – Так Анита назвала его при рождении. И так и повелось. Я быстро привык. Даже нравится. Звучит так, особенно. Ну, вот. Он с лет трех проявлял разносторонние и сильные способности. И, видимо, из-за этого так и не смог определиться к возрасту первой инициации.
Этот возраст наступал где-то с семи до восьми лет. Тогда у ребенка проявлялись первые способности к магии. И в принципе, в девяноста процентах случаев к этому возрасту уже можно было понять, к какой касте присоединится юный Избранный. В чуть более позднем возрасте ребенок проходил испытание и полностью определялся с видом своих способностей. Но вот с Никола такого не случилось. Ни в восемь, ни в двенадцать лет. Это было редкостью. И обычно всегда тревожило родителей, если они принадлежали к Волшебному миру.
– К специалистам обращались? –