женщина. Из-под ее распущенных жестких седых волос торчали ушки фейри. Она выглядела изможденной. Мешки под ее глазами запросто могли соперничать с моими собственными. Но наряд мог похвастаться изысканностью – длинное одеяние из малинового шелка, расшитое золотыми нитями.
– Аэрон? – она фыркнула. – Только не говори мне, что он хочет еще одну. Что мне прикажешь делать с этим ужасом… и с ее человеком?
– Послушай, Сиоба. Ты же не хочешь идти против воли короля? Который заботится о благе Фейриленда? – Он кивнул на меня. – Я так и думал. Так что ей нужно платье.
Мадам Сиоба оглядела меня, скривила губы, но распахнула дверь шире.
– Лучше поскорее с этим покончить.
Мы вошли в тускло освещенную мастерскую с черно-белым кафельным полом. Аэрон вошел следом за нами, но остался у двери, скрестив руки на груди. Его светлые волосы небрежно спадали на глаза.
Я оглядела комнату. На каждой поверхности висели отрезы тканей: тафта, шелк, атлас, бархат, шифон и парча. Рулоны были прислонены к стенам, сложены на полках и засунуты в большие плетеные корзины. Повсюду валялись мотки ниток и пряжи, в свете заката отливавшие красным.
Но мой взгляд магнитом притянула тарелка с булочками, безусловно, самая привлекательная для меня вещь в данный момент. Дело было не столько в голоде, поскольку разбитое сердце лишило меня аппетита, но какой-то скрытый инстинкт подсказывал, что калории мне понадобятся. Когда я в последний раз по-настоящему ела?
– Вы мисс Джонс? – Голос мадам Сиобы вывел меня из голодного транса.
Я непонимающе на нее уставилась.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Это неважно. – Она уперла руки в бока. – А теперь поднимись сюда и дай мне как следует тебя рассмотреть, – велела она и указала на огромный пуф.
Я двинулась вперед, но мадам Сиоба схватила меня за руку и ткнула пальцем на мои ноги.
– Только не в этих отвратительных штуковинах.
– Ох, ладно. – На мне все еще были мои кроссовки «Найк».
Я начала было наклоняться, но мадам Сиоба взмахнула запястьем, и кроссовки поглотила вспышка желтого пламени. Они загорелись, и я подпрыгнула. Мышцы сжались в ожидании неминуемой жгучей боли. Мне потребовалось мгновение, прежде чем я осознала, что не горю, а просто стою босиком. В воздухе стоял едкий запах горящего пластика. Кроссовки с носками сгорели дотла, но кожа осталась нетронутой.
Открыв рот, я встретилась взглядом с мадам Сиобой.
Она фыркнула.
– Вижу, к магии ты не привыкла. Это нормально. Мы тут рады всем. Даже обычным фейри, – в ее голосе слышалось презрение.
Почему всякий раз, когда заявляют, что рады тебя видеть, это звучит в противоположном смысле?
Мадам Сиоба не обращала на меня внимания, бормоча что-то себе под нос и роясь в большой корзине, полной лоскутков атласа.
– Просто невероятно! Я специально сказала Торину, что они должны быть здесь по крайней мере за день до начала. А эти две вообще одеты как обычные девушки легкого поведения.
Мы