выходить – вдруг эти отморозки на меня средь бела дня нападут! И по телефону надо говорить осторожно – вдруг они все прослушивают… У меня, видимо, началась мания преследования – все время кажется, что за мной следят, может, даже знают, что я с вами встретилась. Но Оксане я рассказала о том, что на меня напали. Она тоже советовала написать заявление в полицию, но я сказала, что мне угрожали. И тогда она вспомнила, что одна ее знакомая как-то обращалась к вам за помощью – полиция ей помочь не могла, а у нее ситуация была критическая. Оксана позвонила своей знакомой, и та дала номер вашего телефона. Никогда бы не подумала, что прибегну к услугам телохранителя, но ситуация у меня действительно критическая, одна я не справляюсь. И с каждым днем все хуже и хуже становится…
– Видимо, кто-то и в самом деле пытается вам навредить, – заметила я. – Майя, скажите, у вас есть враги? Недоброжелатели, кого-то вы, возможно, подозреваете в том, что происходит?
– Конфликты у меня случаются разве что с дочерью, – усмехнулась Рудовская. – Но это не потому, что она хочет мне зла, а по той причине, что она переживает переходный период. Точнее, не переходный – кризис подросткового возраста, по идее, заканчивается в четырнадцать лет, но у Карины он слегка затянулся. Не знаю, как это назвать еще, но, видимо, дочка ищет свое место в этой жизни, путается, злится и срывается на мне. Я прекрасно понимаю, что Карина хочет доказать свою независимость – именно поэтому она не ночует дома, не рассказывает мне о своих друзьях, прогуливает школу. Вроде как ей на все наплевать, и тут ничего не сделаешь. Я пыталась как-то повлиять на дочь, но это бесполезно, Карина все делает наперекор мне. Поэтому я поняла, что единственное разумное решение – переждать, когда все это закончится. Я надеюсь, что это закончится, не на всю жизнь ведь она такая…
– Карина может быть замешана в том, что с вами происходит? – поинтересовалась я. – Она способна на подобные выходки?
– Про письма на электронную почту и в социальной сети – затрудняюсь ответить, я не хочу подозревать свою дочь, – проговорила Майя. Потом со вздохом добавила: – Но кто ее на самом деле знает, может, она посчитала это веселой шуткой… А вот нападение – точно не ее рук дело. Карина, каким бы неуправляемым подростком ни была, не рискнет перейти черту. Она, по сути, добрая девочка, вот только немного запуталась в себе и не понимает, как нужно себя вести. Но подстроить нападение на мать, которое могло неизвестно как закончиться, – нет, на такое Карина не способна. Она эгоистична, агрессивна, раздражительна, своенравна, но при этом не преступница. За нее я могу поручиться.
– Хорошо, раз Карина, по-вашему, не имеет отношения к данным событиям, то кто может желать вам зла? – спросила я. – Хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Возможно, вы кому-то перешли дорогу, кого-то обидели и этот человек решил вам отомстить?
Рудовская задумалась. Потом неуверенно проговорила:
– Конечно, я могу и не подозревать, что плохо с кем-то обошлась, но пока на ум мне ничего не