ему с точки зрения барсумских законов считаться их дальним родственником.
Так вот, эти самые Эйтрианы попали в суровую заварушку. Что там произошло, Мэйксис и сам понял с трудом – решил позже поговорить с «племянником», а если тот и сам в силу порожденного грязнокровием скудоумия не понимает – поучить того основам супремского про-гнозиса, чтобы понял и рассказал. Но в общих чертах – графа Эйтриана, женившегося на старшей сестре молодого короля и зачавшего ей пару детей, обвинили в заговоре против королевской династии. Мол, он замышлял истребить всю Королевскую Семью, чтобы возвести на трон своих детей, как старших из числа носителей Королевской Крови по женской линии. Хотя король приказал привести графа живым для допроса, задержанием занимались заклятые враги Эйтрианов – некие Харожичи, чьего предка века назад убил лично Эйтрис – то практически никто из графской семьи до суда не дожил. Лишь тот самый «племянник» – младший сын графа по имени Эйлдин, который находился в это время на обучении в частном пансионе.
Дядя-король долго не знал, что с ним делать. Эйлдин очевидно ничего не знал, и даже в случае реальности заговора ничего о нем не знал. Но доказательства заговора – вплоть до писем, не только написанных почерком графа, но также с его именной печатью и следами ДНК – были несомненны. А по барсумским законам за подобный заговор отвечала вся семья – и даже если саму казнь вполне можно было заблокировать королевским помилованием, то вот конфискацию земель и всего имущества отменить было никак нельзя. Куда же девать Эйлдина? Тем более даже на свободе его ждала неминуемая смерть от мстительных Харожичей.
Тогда советники и подсказали Пэйликсу III (Pælyx III), а звали короля именно так, отличное решение. По барсумским законам, на которое сильно повлияли супремские обычаи, родство определялось генетической близостью. В случае самого Барсума это было скорее формальностью – там уже давно никого не реплицировали, считая это унизительной процедурой из колониальных времен, и отдавая предпочтение живому рождению, благо все виды репликантов генетически совместимы друг с другом и чистокровными людьми. Но на Уране, напротив, репликация оставалась единственной процедурой рождения, признаваемой достойной супремской крови – тем более женщины для генетической линии идеальных воинов попросту не были предусмотрены их создателями. Собственно, и сам Мэйксис нередко называл генетически близких супремов «братьями», хотя и считал это не более чем формальностью.
Так вот, с точки зрения генетики именно Мэйксис был тем единственным генетическим родственником Эйлдина, который обитал за пределами Марса, то есть Барсума, ну, кроме, конечно, Королевской Семьи, которая никак не могла принять на попечение отпрыска «предательской крови». Врагов истребленной графской семьи это, кстати, тоже вполне устраивало – все знали, что редко кто из супремов