указал рукой на здоровенную мертвую собаку, лежащую на обочине и еще не тронутую разложением.
– Кавказец? – спросил Хава.
– Скорее всего… Слушай, а ты ничего странного не замечаешь?
– Да здесь все странно, – Хава хохотнул. – Воронеж, знаешь ли, это такое странное место…
– Почему все канализационные люки открыты? – не дал ему договорить Лучник.
Хава присмотрелся: и действительно, все крышки были кем-то сняты и валялись здесь же, неподалеку.
– Смотри, не провались, – подсказал Хава отошедшему от него Герману.
В это момент легкий ветерок донес негромкий жутковатый звук, будто собака завыла откуда-то из-под земли.
– У-ааа-арээээ… а, – раздалось совсем рядом.
Звук повторился – уже ближе и громче. Друзья присели, Лучник машинально достал арбалет, вложил стрелу.
– Что это может быть? – шепотом спросил Хава.
– Оно воет оттуда, – Герман пожал плечами и указал на одно из канализационных отверстий, приложив указательный палец ко рту, – никогда не слышал ничего подобного… Сука, темно становится.
– Ну почему именно сейчас, когда мы здесь!?
– По законам жанра, Хава, постапокалипсис ведь тут, у нас под ногами и перед носом. Будь готов – сейчас собака на свет божий явится…
Словно в подтверждение его слов из люка высунулась большая голова девочки-подростка, размером с ведро, затем ее крупные руки. Оказавшись наверху, она истошно завыла, забрызгивая желтой слюной все вокруг. Лучник и Хава замерли в пятнадцати метрах от существа. Девочка снова завыла и посмотрела на пришедших. Пошатываясь, она двинулась прямо на них.
– Стреляй, Герман, не жалей, – шепнул Хава. – Она живоглот. Или юми, черт ее побери! Или и то, и другое…
Лучник пустил стрелу. Та со свистом впилась в горло девочки и заставила ее уже не выть, а хрипеть. Но девочка продолжала двигаться на них, конвульсивно дергаясь и пытаясь вырвать из горла стрелу.
– Еще! – заорал Хава, когда расстояние между ними сжалось до трех метров.
Следующий выстрел попал девочке в голову. Словно потеряв под собой опору, она сделала еще шаг и упала перед Хавой. Тот напряженно всмотрелся в ее лицо.
– Кажется, мертва, – Хава повернулся к Лучнику. – Какого черта ты ждал? Она же могла укусить меня!
– Она просто ребенок, – спокойно ответил Лучник, разглядывая ее.
Голубая роба, похожая на медицинскую, драные тапки, голые ноги с вспухшими венами, руки со следами многочисленных уколов.
– Похоже, за ней ухаживали… Бедная девочка.
– Девочка! – вскричал Хава. – Рожа живоглотская! Ты заплачь еще, может, и во мне жалость разбудишь.
– Может, я разбужу? – тихо, будто притворно заискивающе, спросил кто-то сзади Германа.
Лучник, не поворачиваясь, буравил вопросительным взглядом Хаву, мол, что там? Квадратный неподвижно смотрел