ическому курьеру…
Звезды. Они всегда притягивали людей. Невозможно отвести глаза от ночного неба, особенно осенью или в конце лета.
Юра вспоминал, как в детстве, будучи в деревне у бабушки, он все вечера проводил на крыше старого сарая. Он ложился на спину и ждал, ждал, когда сумерки превратятся в одно большое темное покрывало, на котором сначала едва-едва заметно, потом все ярче и, наконец, вспыхивали тысячи мелких искр. Сказочное ночное небо завораживало мальчика, он представлял, как на своем космическом корабле будет нестись сквозь пустоту, как бескрайний космос примет его и покорится. Он мечтал стать космонавтом: хорошо учился, занимался спортом, изучал точные науки, планировал после школы пойти в лётное училище, а там уже и недалеко до своей мечты. Он обязательно попадет в космос, ведь не случайно родители назвали его в честь известного советского космонавта.
МКС. 2024 год.
Из центра управления полетами пришли данные и распоряжение о смене орбиты станции. Это происходило регулярно, так как при длительной работе на одной орбите появлялся большой риск столкновения с космическим мусором. Четверо русских космонавтов, два американских и три китайских, подготовились к предстоящему маневру. Все системы работали в штатном режиме, двигатели для корректировки орбиты заканчивали калибровку импульса. Последнее согласование с центром, получение команды, запуск двигателей. Легкий толчок. Чувствуется едва заметное ускорение, потом оно пропадает. Появляется небольшое вращение по оси станции. Корректировка. Стоп двигатели. Данные совпадают с расчетными. Повторили операцию еще два раза. Все, можно выдохнуть. Станция вышла на новую запланированную орбиту.
Дэвид похлопал по плечу своего русского коллегу и выразился заученной фразой, растягивая гласные:
– Всиё хорошё, ми опьять сдиелали все хорошё, Юрий!
Юрий не отвечал, его руки безжизненно висели, а поникшая голова болталась на груди.
– Юрий! Юрий! – Дэвид отстегнул ремни и подплыл ближе, слегка потряс друга за плечи, потом коснулся запястья – пульса не было.
Повернувшись, Дэвид увидел, что китайцы уже отстегивают второго российского пилота и пытаются провести реанимацию.
После маневра по смене орбиты станции все российские космонавты оказались мертвы. О ситуации немедленно сообщили в центр, инструкций на такие случаи не было, так как никто не знал объективных причин произошедшего. Тела переместили в медицинский отсек, взяли пробы тканей, провели формальную процедуру диагностики и констатировали смерть.
У Юры это был уже третий полет. Детская мечта давно превратилась в обычную рутинную работу. Многолетние тренировки и ожидание своей очереди полета, который может и вовсе не случиться – все это окончательно убивало романтику. Потом были месяцы на станции, короткие встречи с семьей по видеосвязи, адаптация, новая подготовка и так по кругу, раз за разом.
Но звезды не теряли для него своего притяжения. Если большинству членов экипажа нравилось смотреть через иллюминатор на Землю, то Юрий предпочитал бескрайнюю черноту космоса: он выбирал самую яркую звезду и подолгу смотрел на нее. От этого казалось, что сознание отделяется от тела и летит туда, навстречу невидимому магниту. В такие моменты появлялось чувство, что он нужен для чего-то более важного. Что он не просто рядовой космонавт, который выполняет определенные задачи, а человек, от которого зависит что-то большее, что повлияет на всех, что изменит весь мир.
В тот день пришло распоряжение о плановой смене орбиты станции. Юрий и его разнонациональные коллеги разместились в креслах, пристегнулись и провели процедуру корректировки орбиты. Несколько минут все было нормально, данные расчетов поступали из центра, сопоставлялись с данными на станции – стандартная процедура. Но вдруг все вокруг исчезло…
Как узнать, есть ли жизнь после смерти? Никак. Смерть – это когда нет жизни. Как темнота, ощутить которую можно лишь тогда, когда пропадает свет. Но свет появился вновь: сначала какие-то проблески в тумане, все расплывчато и непонятно, потом стало тепло и еще светлее. Свет приятный и мягкий, будто выспался, но еще не открыл глаза и не ощущаешь тела, хочется остаться в этом состоянии навсегда. Потом появился запах, самый первый и самый родной – запах знакомого тела и молока. Голос матери. И уже слышишь, как бьется ее сердце, как теплая рука гладит тебя по спине. Затем скорость наполнения информацией стремительно увеличилась. Память и мысли возвращаются, ускоряются, летят со скоростью света: детство, звездное небо, тренировки, учеба…, восстанавливая последние десятки лет на бешенной перемотке.
Как он здесь очутился? Знакомая панель приборов, пульт. Юра огляделся, в соседних креслах приходили в себя его русские коллеги, других людей не было, места американцев и китайцев были пусты. Но самое потрясающее он увидел в большом иллюминаторе – перед ними висела и медленно поворачивалась незнакомая планета. Юра был поражен и очарован одновременно, он ущипнул себя, думая, что спит…
Наверно, эта планета была больше Земли, возможно такого же размера,