она прикрывалась, чтобы объяснить, где была ночью. И помогала на дежурстве, и вела занятие в институте, и у подружки гипертонический криз… И вдруг оставила письмо.
Она положила в карман этот конверт и ничего не сказала. Врать было некогда – за ней приехало такси.
– Я все объясню. – Это она на крыльце сказала. – Когда вернусь…
Светочка вышла за калитку к машине, и тут ее резко ударило в спину. Так сильно, что она вскрикнула и упала руками на капот. Голова закружилась от боли, она не сразу поняла, что это было. А это были всего лишь сланцы, резиновые, сложенные подошвами вместе. Муж прицелился между лопаток и метнул их с крыльца. «Спасибо, что не нож», – подумала она и покатила.
Конечно, она рассказала об этом Вадиму и показала свое письмо, неотправленное. Пока летела с пересадкой до Иркутска, все время представляла, как расскажет, как покажет синячину на спине, спросит обязательно жалобным голосом: «И что теперь делать?» Предполагала, разумеется, как отреагирует маэстро на такую новость…
Вадим рассмеялся, когда услышал про сланцы и про письмо, которое она случайно забыла на столе.
– Случайно! – Он долго хохотал. – Светочка! Случайно? Только мне не рассказывай, милая моя… Мужу расскажи, а мне не говори – случайно. Ни за что не поверю… Ты хотела от него освободиться, я это знаю, меня невозможно обмануть.
Вадим смеялся, и она смеялась. Потому что рассказала об этом не дома, не в своем городе и не в Москве в гостинице, а в Иркутске, точнее, на берегу Байкала. А до Байкала от нашего города – о-го-го сколько верст. Так далеко, что, когда сидишь в нашем городе, кажется, что нет никакого Байкала. А когда стоишь на берегу Байкала, то все проблемы, которые остались в нашем городе, кажутся маленькими-маленькими по сравнению с этим огромным северным морем.
Байкал ругался. Приходилось отскакивать от неожиданно сильной волны, но брызги попадали в лицо и на одежду. У горизонта Байкал добрел, закатные лучи резали небо, все сияло… И Светочка сияла. Она казалась себе смешной в специальном костюме – теплом, непромокаемом, который ей вручили на турбазе. Из капюшона торчали одни глаза, дождь стучал в козырек шумно, как по крыше.
«И что теперь будет?» Об этом она спрашивать не хотела. Вадим рядом, значит, все будет хорошо. Это казалось понятным.
– Вот бы увидеть себя с самолета… – Она вздыхала, прижимаясь к его плечу. – Пролистать, проглядеть все, как фильм…
– Какой запах! – Вадим потянулся с наслаждением и глубоко вдохнул. – Чувствуешь разницу? Чем пахнет твой Дон? Рыбой, тиной… Море… Море – солью и водорослями… А Байкал пахнет чистой родниковой водой…
– Да, запах сумасшедший, – сказала она и засмеялась. – Это я не про Байкал, я про уху!
Уху готовили друзья Вадима. Он всем представил девушку – «моя Светочка», и это тоже успокоило хрупкое женское сознание.
Ужинать сели в маленькой деревянной столовой. В баньке дымилась труба. За калиткой ходили лошади с жеребятами, хвостами отгоняли комаров. Гуси тянули толстые шеи и сами уходили ночевать в сарай.
Светочка дула на горячую ложку, хотелось