Марк в жизни не видел. Казалось, они сейчас выйдут из орбит и упадут ему под ноги, на них налипнет песок, и он долго еще будет промывать их водой, затем вставлять неизвестно как. Когда Марк пробежал второй круг, возле ворот того стража не было, зато новенькие не спускали с него глаз.
Уже изрядно запыхавшись, он подбегал в хате, незадолго до порога перешел на шаг и старался отдышаться по пути. Снял с себя тряпье, дважды окатился успевшей слегка нагреться водой из бочки на заднем дворе и вошел в дом. Энергия била ключом, высохнув, он оделся и принялся за завтрак. Марк смаковал каждую ложку овсяной каши, даже каждый укус хлеба из мякины казался деликатесом. Он тщательно пережевывал и аккуратно проглатывал еду.
Закончив трапезу, он прогулялся вокруг своей хаты. Йаниль все никак из головы не уходила, только из дома. Но истерик и слез воспоминания уже не вызывали. Исключительно пустоту, безысходность и, каким бы странным это ни казалось, мотивацию двигаться дальше.
Марк зашел в хату, сел на стул, на этот раз напротив окна, и, как могло показаться, уставился на дивный пейзаж, но как бы не так. Окно глядело на поле безмятежности. Голубое, чуть ли не бирюзовое, чистое небо. Марк вспомнил слова отца за застольем: когда речь заходила о мечтах, он всегда рассказывал про свою молодость. Родился и жил он в Портрике, неподалеку от моря. Замок был схож с Грейденом, и погода там была всегда отвратительная. Затянутое густыми тучами небо никогда не имело просвета, дожди были чаще, чем атаки Монстров. У приезжих отец всегда спрашивал: «А что такое ясная погода, когда не холодно и видно солнце?» Ему объясняли, но он не мог понять, никто из Портрика не мог понять, что это такое. И после этого отец постоянно добавлял: «А я всегда так мечтал увидеть, что же это такое, чистое небо».
Марк улыбнулся и вернулся в мир, наблюдая в окно зеленое, бескрайнее, абсолютно понятное поле. Никакой неожиданности, сюрприза или приключений. Вот тебе поле, вот тебе небо. «Фу, аж тошнит», – развернул он стул от окна.
А тут дверь, ну и черт с ней. Зато не понятно, придет она или нет. Так Марк и пялился в ручку двери, утопая в хаосе мыслей, а затем пошел и прилег подремать.
– Эй, Марк, ты чего, заболел? – легко тряс его Нигель.
Марк резко согнулся вполовину и ошарашенно повертел головой по сторонам.
– А? Я не сплю… – ответил он и заметил еще и Шона, стоящего за Нигелем.
– Не спишь, точно, – усмехнулся Нигель. – Ты чего на работу не пришел? Я вчера отдыхал, а сегодня вышел, мне сказали, ты два дня не появлялся.
– Да я так, на хер ее послал, – ответил Марк равнодушно.
– Это как так? – поразился Нигель.
– Ты чего дед, снова лекарственные травы не принял? – присоединился Шон.
– Нет, не нравится мне эта деятельность, да и платят копейки.
– Ну, теперь вообще не будут, – подчеркнул Нигель.
– У старого мозги высохли, ему срочно нужно выпить. Пошли в корчму, затрахал. – подошел Шон и начал поднимать