какая она шелковистая и нежная. Глаза мои стали ярче и глубже, изменился сам взгляд! В нём поселился таинственный блеск, будто я знала некую истину, недоступную простым смертным. У ресниц прибавилась длина и густота, они потемнели. Пожалуй, это изменение точно не вызывало у меня сомнений, поскольку раньше мне часто приходилось чернить ресницы, чтобы выглядеть хоть немного привлекательнее. Волосы тоже изменили цвет. Ушёл мышиный оттенок, появился блеск на тёмных теперь локонах.
Это всё ещё была я. И всё же какая-то другая я.
Некоторое время я пыталась к себе привыкнуть, охватить умом перемены. Не представляя откуда они взялись, сделать это оказалось непросто, но вскоре я взяла в руки себя и карандаш для контура глаз. Несколько штрихов возвели мой взгляд в идеал, о котором раньше я только мечтала. Но и этого мне показалось недостаточно, и, войдя во вкус, я добавила капельку золотых теней. Уж больно я стала тяготеть к блеску золота в последнее время. Губам достался лёгкий, почти бесцветный блеск.
В результате из зеркала на меня смотрела томная и прекрасная незнакомка, имеющая весьма отдалённое сходство со скромной принцессой Маргаритой. Я могла абсолютно не опасаться, что во дворце меня узнают. Разве что я лоб в лоб столкнусь с мачехой или Грэмивальдом.
Он, кстати, моего местонахождения так и не выдал, значит, помогло моё подпорченное зелье правды. Эта удача грела душу.
Я вышла из дома, аккуратно закрыв дверь на ключ. Впервые так поздно я осмелилась появиться на улице, но вместо страха чувствовала приятное возбуждение. Уверенности мне прибавлял кинжал на поясе брюк. Довольно быстро я поймала кэб и назвала адрес близкий к дворцовой площади.
У меня имелся весьма приблизительный и простой план действий, чем я нисколько не тяготилась. Наоборот, я была полна непривычного азарта и душевной лёгкости, словно прежде подобные авантюры совершала регулярно. Более того, не только в душе я чувствовала изменения, но и в теле. Мне хотелось двигаться, действовать! Я ощущала себя сильной, ловкой и способной на небывалые раньше деяния.
Откуда всё это бралось, я устала искать ответ. Проще было принять эти изменения как данность и пользоваться себе на благо, чем дёргать волосы в попытках объяснить что-либо.
Кэб остановился, и я щедро расплатилась с кучером. Светили фонари. На улице было тихо и спокойно, что не удивительно. До сердца Хольтенбурга – королевского дворца – рукой подать. Жили здесь благонадёжные граждане, да и разъезды гвардейцев для охраны порядка появлялись регулярно. Но они не вызывали у меня беспокойства. Я больше стремилась избежать встречи с людьми королевы, наводнившими дворец в последние дни перед переворотом. Я их не знала, но чувствовала, что от них лучше держаться подальше.
Теперь мой путь лежал к заветной калитке, откуда несколько дней назад мне удалось бежать. Я думала, что вот-вот меня одолеет страх, ведь в этом месте мне довелось пережить несколько тяжёлых минут. Что вот-вот очнусь прежняя я и, ругая себя за безрассудство,