я совсем был готов идти, когда взял сумки и все такое, я остановился ненадолго перед лестницей и последний раз окинул взглядом чертов коридор. Я вроде как заплакал. Не знаю, почему. Я надел красную охотничью кепку и развернул козырек назад, как мне нравилось, а затем проорал во всю глотку:
– Спите крепко, кретины!
Спорить готов, я разбудил каждого козла на этаже. Затем я свалил оттуда к чертям. Какой-то придурок разбросал по всей лестнице арахисовой скорлупы, и я чуть нафиг не свернул себе шею.
8
Было слишком поздно, чтобы вызывать кэб или что-то такое, так что я дошел до станции пешком. Там не слишком далеко, но было адски холодно, и снег мешал идти, а мои Глэдстоуны так и били меня нафиг по ногам. Зато я как бы наслаждался воздухом и все такое. Одно было плохо – от холода нос болел и еще под верхней губой, куда мне засветил старик Стрэдлейтер. Он разбил мне губу о зубы, и она неслабо саднила. Зато ушам в тепле было хорошо. У этой кепки, что я купил, откладывались уши, и я их отложил – мне было до фени, как я выгляжу. Все равно никто не увидит. Все давно кемарили.
Мне повезло, когда я пришел на станцию, потому что ждать поезда нужно было минут десять. Пока я ждал, я набрал снега в руку и вымыл лицо. Крови на нем еще прилично оставалось.
Обычно мне нравится ездить поездом, особенно ближе к ночи, когда свет горит, и окна такие черные, а по проходу идет один из этих ребят, продает кофе, сэндвичи и журналы. Обычно я покупаю сэндвич с ветчиной и штуки четыре журналов. Если я в ночном поезде, я обычно могу даже читать что-нибудь из этих тупых рассказов, и меня даже блевать не тянет. Ну, знаете. Из этих рассказов, где сплошная туфта, ребята с массивными подбородками по имени Дэвид и масса туфтовых девиц по имени Линда или Марсия, которые вечно зажигают всем этим Дэвидам их чертовы трубки. Обычно в ночном поезде я даже такой фуфлыжный рассказ могу читать. Но на этот раз не стал. Просто не испытывал желания. Я просто как бы сидел и ничего не делал. Все, что я сделал, это снял охотничью кепку и убрал в карман.
Вдруг в Трентоне вошла эта леди и села рядом со мной. Весь вагон практически пустой, потому что довольно поздно и все такое, но она села рядом со мной, а не на пустое сиденье, потому что у нее была такая здоровая сумка, а я сидел на переднем сиденье. Она выставила сумку прямо посреди прохода, так что кондуктор или кто угодно мог навернуться через нее. На ней были эти орхидеи, словно она только что с большой вечеринки или вроде того. Лет ей было, пожалуй, сорок, сорок пять, но выглядела она очень хорошо. Я балдею от женщин. Правда. Не в смысле, что я сексуально озабоченный, хотя про секс частенько думаю. Просто они нравятся мне – в этом смысле. Вечно они ставят нафиг свои сумки посреди прохода.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно