но тогда было все по-другому. Теперь отчего-то ей стало страшно. Первый раз она прыгала в море, в первый раз не было рядом папы. И уже никогда не будет. Она глубоко вздохнула, чтобы не заплакать, зажмурилась и прыгнула. Вода приятно охладила разгоряченную голову. Света медленно поплыла к берегу и услышала, как за спиной вошел в воду Саша.
– Ты точно не обычная девчонка, – крикнул Саша, поравнявшись с ней, – ты…
Но Света не успела расслышать слов: Саша быстро поплыл дальше, обдав ее брызгами воды.
Когда Света вышла на берег, одноклассники ей зааплодировали. Аня демонстративно держала руки сложенными на груди.
Света уже подходила с полным мусорным ведром к контейнерам, когда услышала тихое мяуканье в одном из них. Представила несчастного пушистого котенка, застрявшего в помойке, и ей сразу захотелось спасти его. Она была уверена, что мама не будет ругаться, если Света ей все объяснит. Подошла ближе и заглянула внутрь. Мусорный контейнер заполнен почти до краев. В коробке из-под торта кто-то шевелился. Но не котенок. А кто-то, похожий на безволосую обезьянку. И тут Света поняла. Среди тошнотворно-кислого запаха гнилых фруктов и овощей, протухших объедков, грязных тряпок и рваных пакетов, в картонной коробке, измазанной по бокам бело-розовым кондитерским кремом, плакал настоящий ребенок. Мальчик. Его голое тельце синюшного цвета было покрыто пупырышками, словно кожа у ощипанной курицы. Несколько минут Света как загипнотизированная смотрела на младенца. Она не знала, как ей правильно поступить. Посмотрела на полное мусорное ведро, которое все еще держала в руке. Машинально выкинула все из него – осторожно, у самого края контейнера. Света была уверена, что не задела ребенка, но тот вдруг запищал громче чем раньше, начал сучить ручками и ножками. Света отпрянула назад и, не выпуская пустого ведра из рук, помчалась домой.
– Там, там… – она заикалась и не могла произнести ни слова.
– Что? Что случилось?
– Там ребенок. Голый. В мусорке! – наконец выдавила Света.
– Живой?
– Да.
Мама поспешила на кухню, принесла Свете стакан воды.
– На, выпей. Тебе надо успокоиться.
Света сделала несколько глотков и глубоко вздохнула.
– Ты как? Нормально? Оставайся здесь. Я – к ребенку.
Она схватила махровое полотенце и выбежала из квартиры.
Младенец чуть слышно попискивал. Оксана Петровна осторожно взяла его, укутала в полотенце и прижала к груди.
Бежала не останавливаясь. Слезы мешали разбирать дорогу. Ребенок затих.
– Ты должен жить. Все будет хорошо. Ты должен! – мысленно уговаривала она малыша. – Ты будешь! Иначе зачем вся эта наша долбанная жизнь.
С мокрым от слез лицом Оксана Петровна вбежала в приемное отделение больницы. Она тяжело дышала, широко открывая рот. Медсестра за стойкой подозрительно на нее посмотрела:
– Вам что, гражданка?
– Срочно! Врача. Тут новорожденный. Подкидыш.
– Мать честная! Георгий Петрович, подойдите сюда, пожалуйста. У нас тут чэпэ, – медсестра окликнула проходившего по коридору мужчину в белом халате. – Это наш главный, –