– растревожили осиное гнездо! Как бы и самим не досталось! Пошли!
Мокрецов легко взобрался на бруствер, за ним неловко поднялся старшина. Оба разведчика замыкали группу.
Они доползли до дозора.
– Эй, бойцы! Как там с минами?
– Наших метров сто точно нет, а дальше не знаем.
– И на том спасибо.
Они быстро проползли сотню метров, потом Мокрецов повернул голову.
– Ветров, ты же сапер. Ползи вперед, пощупай землю. Мы за тобой.
Дело привычное. Алексей пополз вперед, благо морозы отпустили. По ощущениям – градусов десять всего, руки не так мерзли.
Мин Алексей не обнаружил. Они добрались до колючей проволоки, затаились. Левее их за траншеей заработал из ДОТа пулемет. ДОТ был занесен снегом и выглядел как сугроб. Если бы немецкий пулеметчик не открыл огонь, его можно было бы и не определить.
Мокрецов ткнул в ДОТ пальцем. Понятно, «языком» он решил брать пулеметчика. С одной стороны – хорошо, стенки ДОТа укроют от любопытных глаз, с другой – пулеметный расчет всегда состоит из двух человек, и потому захватывать их должны как минимум двое. Второго номера сразу надо валить насмерть, а пулеметчика глушить. Лишь бы он без стального шлема оказался. Пехотинцы в траншее касками не пренебрегали, а пулеметчики, находясь в укрытии, часто обходились без них. Шлем тяжелый, зимой холодит, а ДОТ и так защищает от пуль и осколков.
Они дождались, когда стихнет огонь, и Алексей приподнял проволоку стволом автомата. Мокрецов оставил перед проволокой старшину, шепнув:
– Прикрывать будешь.
А сам прополз под колючкой. За ним последовал Михаил, потом Алексей.
Они добрались до немецких траншей, полежали, прислушиваясь. Ни разговоров, ни шагов, ни сигаретного дымка – тишина. Постреляв, немцы попрятались в блиндажах.
Перемахнув через траншею, разведчики поползли в сторону ДОТа. Вход в него был сзади.
Разведчики залегли рядом.
Из дота слышался разговор. Причем, судя по голосам, немцев было трое. Но с тремя сразу в тесном пространстве ДОТа не совладать. Стрелять, бросать гранату нельзя, им живой «язык» нужен.
Ждали долго, около часа. Наконец, наговорившись, два немца вышли и по траншее направились в блиндаж – слышно было, как глухо стукнула дверь.
Выждав немного, Мокрецов ткнул пальцем сначала в Михаила, потом в Алексея, а потом указал на ДОТ. Ага, понятно, им двоим пулеметчика брать.
Неслышно соскользнули они в траншею и шагнули в темное чрево ДОТа. Михаил шел первым.
Немец откинул крышку, заряжая в пулемет ленту.
Михаил прыгнул на немца и ударил его кулаком в висок. Пулеметчик мешком повалился на землю. С него сдернули ремень, стянув им сзади руки, приготовленной тряпкой заткнули рот.
В проеме ДОТа возник командир:
– Ты его… он жив хоть?
– Вроде аккуратно бил.
Мокрецов наклонился, прислушался. Немец дышал.
– Беремся.
Втроем они подняли немца, вынесли его из ДОТа, перевалили его из траншеи за бруствер