не жалея, сыпал зернёный хороший турецкий порох на пол трюма, потом на лестницу, на палубу. Испанцы уже перебрались на каракку и, подав руки, втащили меня на корабль. Мы перерубили верёвки, и течение стало разносить суда. Я сбегал на вторую палубу, схватил тлеющий фитиль и, размахнувшись, закинул его на палубу шебеки. «Ставьте быстрее паруса!» – закричал я.
Но матросы и без команды уже вовсю лазали по реям. Наше судно отходило от обречённой шебеки. Удивительно, но на ней ничего не происходило, не было видно ни дыма, ни огня – и вдруг!! Шебека как будто раздулась и подпрыгнула на волнах, изо всех щелей вырвалось пламя, и посудина разлетелась на куски. Обломки досок долетели даже до нас. Все смотрели на гибель пиратского судна.
С кормы кричал О’Брайен:
– Чего устроили цирк, быстро все на паруса, уходить быстрее надо, в носовой части снова течь.
Его окрик вернул нас на грешную землю. Мы – то есть я и за мной испанцы – помчались на нос. Вода лилась в разошедшуюся обшивку. Пока у прорех хлопотал шкипер с матросами, мы стали качать ручки насоса, сменяясь через каждые пять минут. К сожалению, мощности насоса не хватало, а может и наших усилий, и вода медленно прибывала.
Что наступит раньше – появится суша или мы затонем? Вот незадача – утопить две шебеки, перебить пиратов и утонуть самим. Такой конец меня не устраивал.
Я побежал к О’Брайену – времени просто ходить не было.
– Как тут у вас?
– Пока порта не видно, берег вон виднеется вдали, но что-то я не определюсь пока, где мы. Как на носу?
– Течёт, и сильно. Надо что-то срочно придумывать!
– Что, ветер слабый, ход маленький.
– Давай срочно всю команду, кроме рулевого, в трюм, самые тяжёлые грузы перетащим к корме, нос хоть немного поднимется, я думаю, этого хватит, чтобы вода не лилась рекой.
– Хорошо. – О’Брайен приказал рулевому держать прежний курс. Оскальзываясь на окровавленной палубе, мы помчались к трюму. На ходу капитан, громовым голосом изрыгая проклятия, собирал матросов. Нас собралось в трюме человек двадцать, стали перетаскивать ящики и перекатывать бочки ближе к корме, выбирая потяжелей. Через полчаса адовой работы днище постепенно наклонилось назад. Прибежал шкипер – поступление воды уменьшилось; насосы справляются, но воды набралось много.
Приказав продолжать работу, О’Брайен кинулся на верхнюю палубу, я за ним. Выглянули за борт. Разошедшаяся обшивка была на виду, чуть выше уровня воды. Ещё бы поднять нос сантиметров на тридцать, да уже, пожалуй, некуда. Теперь остаётся ждать. Дав запаренным матросам пять минут перекурить, О’Брайен заставил их смыть с палубы кровь – скользко, а по палубе бегать сейчас надо. Матросы, не церемонясь, выкинули за борт убитых пиратов, предварительно поснимав с них оружие и обчистив карманы. Наших убитых сложили у трюма в рядок. Я насчитал двенадцать тел. Много, но могло быть значительно больше.
О’Брайен, набив трубку, присел рядом.
– Как