фундаментами оно возводит исчезнувшие здания, соединяет остатки стен, воссоздает по нескольким обломкам разрушенные дома и представляет нам этот квартал таким, каким он был в конце империи.
Нам предстоит извлечь не один урок из любопытного зрелища, которое оно представляет. Прежде всего мы убеждаемся, что древние народы мало дорожили широкими улицами и большими площадями, без которых не могут обходиться наши современные города. Мы находимся тут у самых императорских дворцов, в нескольких шагах от Форума, т. е. в самом центре большого города, тем не менее у нас перед глазами только куча домов, поднимающихся по склону холма, так тесно прижимающихся друг к другу, что они как будто давят друг друга и не оставляют между собой никакого пустого пространства. Двух улиц, разъединяющих их и идущих параллельно по склону Палатина (Новая улица, о которой я говорил, и Clivus Victoriae несколько выше), было недостаточно, чтобы дать этому кварталу нужный ему свет и воздух. Дома стали все больше и больше заполнять эти улицы. Сблизившись своими основаниями, они соединились верхами, между крышами проложены были аркады, поддерживавшие воздушные помещения, так что с течением времени Nova via и Clivus Victoriae стали темными проулками. Проходя по этим местам, я говорю себе, что, по всей вероятности, в подобной улице во времена Суллы был убит Секст Росций (убийц которого обвинял Цицерон), возвращавшийся вечером с обеда.
Другое соображение, появляющееся у меня при виде нового квартала, относится к дворцу Цезарей. В прежнее время, когда туда можно было проникать только чрез ворота Виньолиуса, когда эти развалины были отделены от Форума полями и стенами, нам это здание представлялось вполне уединенным. Такими в нашем воображении обыкновенно рисуются царские дворцы. Тем не менее мы ошибались, и последние раскопки доказывают это с очевидностью. Дом Калигулы, самого подозрительного из Цезарей, почти соприкасается с другими домами на холме. Оттуда хорошо сохранившаяся лестница спускается на средину Clivus Victoriae; от Clivus лестница доходит до Nova via, соприкасавшейся, как мы знаем, с Форумом; таким образом в несколько минут можно было подняться со Священной дороги во дворец. Значит тут нет ничего, похожего на жилища восточных деспотов, как их описывает Геродот, с крепкими стенами и защитными валами. Ничто не отделяет от других домов дома Августа и Тиберия; они живут среди всех и не отделены от остальных римлян рвами и стенами. Они делали это нарочно, чтобы в них видели таких же граждан, как все остальные, чтобы убедить людей, которые судят по наружности (а это большинство), что Цезарей не следует считать царями и что под их владычеством Рим остается все-таки свободным городом.
Итак, из трех памятников, посвященных наиболее древнему римскому культу, мы имеем два: храм, где горел священный огонь, и жилище весталок. Остается открыть только третий, Regia, т. е. резиденцию великого жреца, где жил Юлий Цезарь. Следует ли думать с Ланчиани, что Regia исчезла гораздо раньше империи, или надо подозревать с Йорданом, что ее найдут под церковью