и попрощаться с любимым, но очень непростым семейством.
Не сказать, чтобы семья Хромовых была идеальна, совсем нет, их связывали хоть и дружеские, теплые отношения, но и весьма сложные. Были и ссоры, и скандалы, и видеться порой не хотелось подольше, и непонимание тоже было. Особенно тяжко приходилось Марине со старшей сестрой. От природы имеющая бескомпромиссный и тяжелый характер, Полина считала себя знатоком жизни и не принимала ничьего мнения кроме своего. Все бы хорошо, вот только младшая сестра была полярно ей противоположна. Сложно было найти настолько разных людей, чем они. Еще до смерти папы они постоянно ругались, и в те годы Марина отчаянно желала прекратить всяческое общение с ней. Подобное действительно почти случилось: встречались исключительно на праздники и какие-то семейные сборища, больше ничего.
Но перелом в отношениях наступил после трагедии в семье, и отношения постепенно наладились. Как и сама Марина осознала одну вещь: родных терять она больше не хотела никогда в жизни, а потому, как в той поговорке «кто-то должен быть умнее», зачастую отмалчивалась и уходила от конфликта. Безответной она, конечно, не была, но слишком хорошо знала характер сестры, а потому не собиралась потакать ей и раздувать из мух слонов. Поначалу было тяжко терпеть постоянные подколы, претензии или цепляния, но со временем она научилась пропускать их мимо ушей. Объяснять и доказывать что-то Полине было бесполезно; если та уже сделала свои выводы, достучаться до нее было невозможно. Ужасный недостаток, но это было все равно что биться головой об стену: результата никакого с той стороны, зато сам пострадаешь.
Вот и в этот раз Марина только пожала плечами, не став комментировать реплики сестры.
– Я рада, что наконец-то покончу с работой уборщицы. Мне всегда нравилось преподавать и не хотелось бы перестать это делать.
– Ты только прекращай сочувствовать всем подряд. Конечно, понимаю, благородство и все такое, но из-за него ты себе жизнь портишь. Учись быть более равнодушной к чужим, тебе это полезно.
– Девочка могла умереть, – тихо, но с предупреждением в голосе, проговорила Марина – все-таки черту переступать сестре она не позволяла, – пройти мимо было нельзя.
– Ой, брось, ты ведь вызвала Скорую? Вызвала. И жизнь тоже ей спасла, – отмахнулась Полина, правда тон действительно чуть сбавила. – Остальное тебя совершенно не касалось, могла и помолчать.
Вот так и протекала у них беседа, пока не пришло время отчаливать. Свой отъезд Марина восприняла с облегчением.
Дома ее уже ждали мама и дед, вкусно пахло булочками и борщом. А все мама. После автокатастрофы она увлеклась кулинарией, особенно кондитерскими изделиями, и на заказ пекла торты и самые разные сладости. Остальное же предназначалось исключительно для семейных застолий.
– Наконец-то! – выглянул из ванной дедушка. – Мой руки и за стол!
Андрей Павлович напоминал медведя: мохнатая седая шапка волос, немного раздобревшая,