Очевидно, переполох разбудил цветянок в небольшом саду позади Оленьей крепости, и те разразились певучими краткими трелями, вспугнув в свою очередь рой светлячков. Одинокая Утренняя звезда, далекая и еще совсем бледная, таяла в быстро светлеющем летнем небе. Весь месяц полуночного солнца норды не видели звезд.
Горы были видны почти из любой части Фальрунна. Они вздымались на западе – Полуночные Горы, составлявшие вместе со спускающимися к Юным Землям Сумеречными Хребет Дракона. На востоке шелестел Сумрачный Лес. И вновь тончайший – новолуние окончилось двумя сутками ранее – серп луны, как знамение нового этапа, сиял в вышине. Горы были древними, извечными, небо было древним, необъятным, и рассекали его прилетевшие из внешней бездны падающие звезды. И горы говорили с юными эльфами всю ночь, звезды говорили, и говорил Лес.
* * *
Лишь отзвучал над Фальрунном последний удар колокола, знаменующего начало Часа Надежды, двери Двора Перехода закрылись за спинами бывших воспитанников. Наль возвращался в свой дом, который покинул полгода назад. На плече у него была все та же дорожная сумка, однако вместо зимнего плаща осталась легкая туника. Плечи стали шире, а долгое пребывание под летним солнцем подарило коже легкий золотистый загар. Этим утром он тщательнее обычного привел себя в порядок и закрепил несколько узорчатых металлических бусин в волосах.
Ему предстояло встретиться со всем родом.
Вспоминая рассказы о минувших войнах, испытаниях и утратах, на пути к Сосновому кварталу юноша особенно остро ощутил связь времен. Словно невидимые нити протянулись со всех сторон, и как ночью говорили ему звезды и горы, так говорили сейчас обветренные стены зданий и истертые розовато-серые булыжники мостовой. Беззвучным эхом отдавался клекот дрессируемых в загонах драконов и звон стали, трепетали переливы флейты, доносились из глубины веков смех, стоны и крики. Старшие поколения перенесли Жестокий голод и эпидемию легочной чумы, с которой Исналор охватило безумие. По этим же улицам, невзирая на угрозу заражения, вперемешку, толпой, мясник и член Верховного Совета, уличный менестрель и судебный обвинитель, леди и кухарка кружились в горячечном танце. Выживших поражали воспаления суставов и гранитовая оспа. Городские беспорядки требовали вмешательства поредевших дозоров. Отягощенные памятью прожитых веков, горьким опытом, болезнями и травмами, и несмотря на то величественные и прекрасные, эльфы оставались следующим поколениям образом для подражания.
Наль, лишь только вступавший во взрослую жизнь, ощущал, что находится в преддверии чего-то серьезного, необъятного. Иной раз ребенком и подростком он размышлял, будут ли у него к старости такие же следы на руках, как у праотцов, сможет ли он танцевать в роскошных залах и давать отпор врагам, или вынужден будет опираться на трость. Как сложится его путь? Теперь он уже перешагнул порог, прошел испытание на зрелость. Сегодня он присягнет на верность Его Величеству, а завтра