будто она была…
Богиней.
Эстелла открыла глаза и закричала.
Сердце бешено колотилось, а руки дрожали так сильно, что она не могла дотянуться до стены, чтобы включить свет. Ее бросало то в жар, то в холод – Эстелла не понимала, где реальность, а где иллюзия.
Железная дверь распахнулась, и в камеру вбежал испуганный Даниэль.
– Что произошло? – спросил он, оглядывая темницу, но не нашел ничего необычного. – Ты разбудила меня своими криками.
– Так вот как ты меня охраняешь, – произнесла Эстелла охрипшим голосом, фокусируя взгляд на парнишке и дотрагиваясь до кольца Фрэнка, которое отдал ей Сенат.
– Я на пару секунд прикрыл глаза, а ты уже что-то вытворила, – возмутился Даниэль, складывая руки на груди в обиженном жесте.
Эстелла накинула на плечи одеяло и сделала глубокий вдох.
– Мне приснился странный сон, – тихо прошептала она, перебирая в руках перья, выпавшие из подушки.
Даниэль осторожно прикрыл дверь и подошел к кровати.
– Можно присесть?
Эстелла насторожилась, после чего медленно кивнула. Все эти дни, что она провела в темнице, Даниэль относился к ней лучше остальных. Она видела его грустный взгляд, когда отказывалась от еды, чувствовала, как сильно он хочет ей помочь. Парнишка был совсем юным и, если бы не обстоятельства, не находился бы здесь.
Эстелла подвинулась к стене и освободила ему немного места.
– Мне тоже часто снятся кошмары, – произнес Даниэль, снимая грубые ботинки и удобнее устраиваясь на жестком матрасе. – Мне даже иногда кажется, что это нормально. Что кошмары – часть меня. – Он хмыкнул, будто сам в это не верил.
Эстелла положила голову на подушку и удивленно на него посмотрела. Немного подумав, он продолжил:
– Кошмары – это наши самые большие… страхи? Когда мы открываем глаза и видим солнечные лучи, наши страхи испаряются, потому что сами боятся света. А когда наступает ночь, они вылезают из-под кровати и питаются нашей беспомощностью. Ведь, сама подумай, когда человек спит, его можно убить, похитить или, например, поцеловать… – Его щеки немного порозовели, и Даниэль сразу же замахал руками. – Не смотри на меня таким взглядом! Я о том, что ночью с нами можно сделать все что угодно. И страхи знают это, потому и пользуются нашими ослабленными разумами.
– А какие страхи приходят к тебе? – спросила Эстелла, заглядывая в его погрустневшие глаза.
Даниэль выдохнул, откидываясь на стену позади и прижимая колени к груди.
– Когда мне было пять лет, моя мама повесилась, – отрывисто прошептал он и прикрыл глаза. – Мой отец очень часто подвергал ее насилию, поэтому в один момент она просто не выдержала и решила… уйти из этого мира.
Эстелла застыла.
– Мне очень грустно от того, что она не вознеслась на небеса. Возможно, когда-нибудь мы бы встретились. – Он выдавил слабую улыбку и повернул голову к Эстелле. – Покончившие с собой не возносятся. Они отправляются в другой мир, низший.
– И ты видишь ее в кошмарах? –