внешности.
Аккуратный нос, слегка вздёрнутый. А вот губы какие-то узкие. Ей никогда не нравились.
Элли вздохнула. Щёки обычные, ни впалые, ни круглые. Подбородок обычный. Ничего броского – ни красивого, ни ужасного. Она похожа на Мурену и на Барракуду. И даже немного на Леща. Что неудивительно, внутри клана существуют сильные кровные связи. Вначале-то их не было, конечно, когда в постапокалипсис кланы образовывались, в них входили просто похожие друг на друга по характеру люди. Но потом они долго смешивались… и теперь они все друг другу родственники. От этого масса проблем… Было бы, если бы дело касалось рождения детей. Но сейчас детей рожают редко, поэтому и проблемы как таковой нет. Но всё же перед рождением каждый раз проверяют, нет ли у родителей близких родственных связей. На всякий случай.
Элли опустила зеркало ниже, пытаясь разглядеть себя целиком.
Она невысокая, но довольно крепкая. Спортивная. Руки только какие-то маленькие. Но это так, и недостатком не назовёшь.
Вспомнились руки Вольфа, когда он держал в них извивающегося червя. Она бы его точно не удержала, осталась бы без пальцев.
Мурашки по коже… а ведь уже ясно, что червь не настоящий, и пальцы бы на самом деле никуда не делись. Но жутко даже думать!
Элли отдала зеркало Мурене.
– Возвращаясь к нашей проблеме. – Тут же напомнила Барракуда. – Твой план?
– План у нас один. Мы идём в старую подземную лабораторию, которая на юге от нашего дома, находим оболочку, я возвращаюсь на завод и выигрываю игру.
– Ты правда хочешь вернуться в игру? – Лещ посмотрел так, будто Элли была больна. – После всего, что случилось?
Элли тут же вспомнила жёлтый пакет в руках и вкус мармелада. Провал, у которого нет дна, будто там, внизу, сама бездна! И снова этого проклятого зубастого червя! Чёрт, воспоминания после этой оболочки слишком настоящие! И они смешиваются с реальностью, взбиваются в какой-то компот, от которого у неё уже глаз дёргается!
– Тебе не страшно? – Спросила Мурена.
Что она, что брат! Барракуда бы ни за что не заметила, что Элли страшно. А эти двое… Не зря Мурену отправляют учиться на врача, эмпатия у неё в крови.
– Я должна взять приз. – Упрямо сказала Элли. Сама не знала, для кого. Для себя? Или для остальных?
– Мы услышали, что ты хочешь выиграть! Но как ты собираешься пробраться в лабораторию? Там же всё сто раз перекрыто! Там камеры. Наши следят. – Сказала Барракуда.
– Там так долго всё было перекрыто, что наши давно уже бросили как следует следить. Нас точно не остановят. – Элли пожала плечами. Если и увидят постфактум, когда камеры соберутся проверять, будет уже поздно.
– Но даже если мы проберемся туда. Откуда ты знаешь, что оболочки вообще рабочие?
– А что с ними случится?
– Да что угодно! Сотня лет прошла. Ну пусть мы туда пробрались, нашли рабочую оболочку… вот она включилась, ты туда легла… А потом пошло что-то не так, раз – и мозги набекрень! – Барракуда даже вперёд подалась от волнения.
– Я с ней согласна. – Поддержала Мурена. –