но сноровка, приобретенная годами, дала сбой. Ей нужно было время, чтобы осмыслить произошедшее. Придумать, как с этим поступить. Все это вызвало стремление заглянуть за грань собственного страха перемен, и Вера осталась. Не решаясь продвинуться дальше входной двери, она машинально глазами искала свободный столик, заодно предпринимая попытку понять, как в кафе все устроено, чтобы не попасть впросак, когда ей все-таки выпадет шанс примоститься где-нибудь.
Здесь царило в основном самообслуживание, что-то вроде шведского стола с кассами-автоматами – пришел, взял то, что тебе нужно, оплатил и сел за столик. Разнообразие блюд изобиловало и поражало. Такого Вера не наблюдала даже в меню самых премиальных ресторанов, которые она посещала частенько по работе во время деловых встреч с заказчиками. А главное, все на столе было свежее, ни одного мало-мальски залежалого продукта. Посетители разбирали еду как горячие пирожки, и на месте старых блюд появлялись новые – чистая магия, с какой скоростью это все происходило. А какой там витал аромат – нотки пьянящего запаха корицы, имбирных пряностей и веточек ели, только что доставленной из морозного леса. Не хватало только мандаринов. Неудивительно, что данное место притягивало самый что ни на есть разнообразный контингент людей от мала до велика, бизнесменов, тинейджеров, социофобов, забивавшихся в углы, и шумные компании, предпочитающие быть в центре как зала, так и внимания.
«Но где же все официанты?» – Тут до Веры дошло – кафе ограничивалось только теми работниками, которые крутились возле ели. «Это что ж получается – на такое громадное кафе пара-тройка сотрудников? Нереально…И они справляются? Ну конечно, иначе не было бы здесь такого ажиотажа, верно? – Вера вела вслух сама с собой диалог, все равно на нее никто не обращал внимания. – И кто в роли кого здесь?»
Наконец работники кафе закончили свои манипуляции с установкой елки и стали возвращаться к своим прямым обязанностям, что помогло Вере пристальнее рассмотреть их.
Итак, дежурный официант – молодой улыбчивый паренек лет двадцати, с огромными блестящими глазами, наполненными неисправимой любознательностью. Хотя внешность его была довольно заурядной, и в толпе на такого не обратишь внимание. Он источал очарование юности. И как обычно в этом возрасте бывает – максимализм в своих действиях. Его готовность помочь, подсказать, но не лезть, когда не просят, помогала ему выполнять свою работу на твердую пятерку. Он прятался за барной стойкой, периодически выныривая из-за нее, чтобы понять, нуждается ли кто в его помощи. Молодого официанта частенько окликал пожилой коренастый повар с седыми усами и длинной, не менее седой бородой. Они шептались о чем-то, после чего повар уходил в свою обитель, а официант обратно за стойку. Двери в кухню расшагакивались с периодичность в несколько минут – молодой парень выносил новые шедевры и относил грязную посуду обратно. Сам повар лишь изредка выходил в зал. Необходимо было удостовериться, все ли довольны