лейтенант, мы с женой уверены, что это впервые. Мы не замечали нашего сына в подобном состоянии раньше.
Виктор Степанович произнес эту фразу извиняющимся тоном, точно он нашкодивший подросток, оправдывающийся за свои провинности перед родителями. Горло его пересохло, а язык словно распух и еле двигался во рту, отчего речь его казалась скомканной и невнятной. Он прокашлялся в кулак и решительно спросил:
– Что нужно сделать, чтобы не доводить дело до суда?
Через полчаса Максим уже сидел в отцовских жигулях. На допросы матери ему отвечать совсем не хотелось, он был под кайфом и не был расположен к доверительной беседе. Отец всю дорогу был молчалив. Это событие выбило его из колеи. В отличие от жены, которая изводила себя вопросами: «Как это могло случиться?» и «Почему сын так поступил с ними?», голова Виктора Степановича была занята иными мыслями. Он вспоминал все, что когда-то слышал или читал о наркотиках, о наркотической зависимости, размышлял: как ему дальше действовать и кто ему может помочь в этой проблеме делом и советом.
Приехав домой, отец сурово поговорил с сыном, объявив ему о домашнем аресте и полном контроле. Теперь отец будет привозить его в школу и забирать после уроков. Все остальное время Максим должен будет проводить дома за уроками, так как он очень отстал от школьной программы, а впереди грядут выпускные экзамены и дальнейшая учеба в вузе. Более того, Макс будет обязан регулярно сдавать свою мочу для анализа.
К такому тотальному контролю подросток был не готов, но и ослушаться отца он также не мог, он уважал и боялся его.
Несколько дней Максим честно держался. Отец привозил его на занятия, а днем забирал из школы. Родители не разрешали сыну встречаться с приятелями-наркоманами, разговаривать по телефону, а когда Максиму кто-нибудь звонил, отец сам, если считал нужным, передавал ему информацию от звонившего. Каждые пять дней Максим сдавал мочу, чтобы доказать свою непричастность к употреблению наркотиков.
Только организм требовал дозу.
Грань между способностью человека осознать, что прием наркотика надо прекращать навсегда и неспособностью понимать это, очень тонкая и хрупкая. Она зависит от индивидуальной способности мозга к сопротивлению конкретному химическому веществу. Самая главная характеристика этой грани – ложь самому себе. Когда человек начинает систематически врать самому себе, он теряет последнюю нить, связывающую его с действительностью. И это начало «дороги смерти».
Героин, как и другие опиаты, вызывает сильнейшую физиологическую зависимость, встраиваясь в обмен веществ наркомана и подменяя собой те самые эндорфины, которые организм перестает вырабатывать, чтобы не допустить чрезмерного угнетения дыхательного центра. Поскольку эндорфины в организме человека в норме регулируют силу болевых ощущений, то болевой центр мозга наркомана быстро оказывается без естественных тормозов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Более того, организм со временем сокращает количество рецепторов в мозгу, реагирующих