орало, шло неслышной поступью, кралось, ползало, убегало первобытным и прекрасным воплем: «Жизнь, ты дрянь и дерьмо! Жизнь, ты дрянь и дерьмо!» и слова, при этом не имели никакого значения.
Сценарий короткометражного фильма «Клоун»
Уважаемый читатель, не сочти за школьное сочинение, снизойди, прочитай до конца.
Утро. Обычная комната. В открытое окно доносятся звуки улицы, и ветер колышет занавески. На кровати спит человек. Звонит будильник. Открывает глаза и бьёт ладонью кнопку. Встаёт. Идёт умываться. Одевается. Готовит завтрак. Ест. Переодевается. Светлая рубашка, темный костюм – тройка. Выглядывает в окно, в небе ни облачка. Пожимает плечами. Берёт зонтик и дипломат. Выходит на улицу. Идёт, кивком отмечая знакомых. Подходит к зданию с надписью «Цирк». Идёт через служебный вход, кивок вахтёру, встречающиеся здороваются с ним, что-то говорят, все звуки дробятся как разбитое стекло и не разобрать слов, хлопают по плечу, он молчит, кивает в ответ и улыбается. Добрался до своей уборной. Кладёт дипломат и зонтик, вешает костюм на плечики и садится перед зеркалом. Смотрит на себя.
Арена. Заканчивается выступление. Артисты раскланиваются и уходят. Тает свет, красным червячком истлел он в нити накаливания и умер. Никто не понял, что света нет, нет совсем. Свет умер. Во тьме откашлялись, отскрипели креслами, отшуршали обёртками, отшептались и успокоились в недолгом ожидании начала нового номера. Темно и тихо. Тихо и темно. Шум улицы, теперь слышимый, обозначил непривычно затянувшуюся паузу. В необычной немоте заметили, что ни проблеска, ни в оркестровой ложе, ни в неплотно закрытых дверях, ни через неплотно запахнутый занавес, не горят даже надписи «выход». Стыло потянуло беспокойством, иззябнув плечи, нахмурив лоб и подогнув пальцы ног, как босиком на мокром и холодном.. Темно и тихо. Тихо и темно. Вдруг ниоткуда по манежу много крадущихся шагов и быстрый невнятный шепот. И опять темно и тихо. Тихо и темно. И медленно вплывает на серебряной, мерзлой, ладье Страх, поднимаясь вверх и цепенея мышцы и затрудняя дыхание, с онемевшими пальцами, судорожно вцепившимися в подлокотники и напряженной шеей. И с холодным потом бесшумно подступил Ужас, беззвучно хохоча и глумясь над широко открытыми и ничего не видящими глазами, каменея затылок и ледяными пальцами подбираясь к сердцу, готовому истошным криком вырваться в горло. Вот, вот забьётся слабый в истерике и вдали… еле слышный радостный смех, он приближается, растёт, он рядом! Смех врезается в невидимый занавес, запутался и упал. Щелчок включенного прожектора, в освещенном круге лежит человек вниз лицом. Он поднял голову, огляделся, сел. Встал. Отряхивается. Надел клетчатую кепку с большим козырьком. Ба! Ну, конечно же! Кто же еще может так смеяться, кроме настоящего клоуна! Тот самый, всамделишный, рыжий парик, красный нос, короткие рукава и брюки, ботинки с большими носками. Рыжий в недоумении осматривается, пожимает плечами и идет наугад, за ним