уперся в грудь. Он почувствовал себя раздавленным. Двойное убийство! Что дальше? Долгие разбирательства, судьи, присяжные, решетка тюрьмы? Кэйхолл прикрыл глаза.
– Отцу еще, можно сказать, повезло. Лежит сейчас на столе хирурга. А сыновей, наверное, уже обряжают в последний путь. Настоящая трагедия, Сэм! Но тебе вряд ли что-либо известно о бомбе, правда?
– Правда. Пригласите адвоката.
– Разумеется, Сэм. – Поднявшись, Айви медленно вышел из комнаты.
Извлеченные медиком из щеки и шеи Кэйхолла осколки были отправлены в лабораторию ФБР. В отчете экспертов не было ничего неожиданного: то же самое стекло, что и в окнах офиса. Зеленый «понтиак» оказался зарегистрирован на имя Джереми Догана, Меридиан. В багажнике машины следователь обнаружил кусок бикфордова шнура. В полицию с заявлением обратился паренек-рассыльный: около четырех часов утра он видел этот автомобиль неподалеку от конторы адвоката.
Представители ФБР оперативно известили прессу о том, что Сэм Кэйхолл уже долгое время состоит членом Клана и подозревается в совершении еще нескольких взрывов. Дело, как казалось, было раскрыто по горячим следам. Полицию Гринвилла на все лады превозносили газетчики, личные поздравления прислал директор Федерального бюро Эдгар Гувер.
Через два дня после взрыва гробики с телами сыновей Марвина Крамера опустили в землю на маленьком кладбище. На похоронах присутствовала вся еврейская община города. Среди ста сорока шести человек не было лишь родителей мальчиков. Четверо членов общины находились в отъезде. За оградой погоста толпились фоторепортеры и журналисты. Их оказалось ровно в два раза больше, чем скорбевших.
Утром следующего дня, сидя в тесной одиночной камере, Сэм внимательно просматривал свежие газеты. Лэрри Джек Поук, глуповатый помощник начальника городской тюрьмы, быстро стал ему другом. Еще накануне он успел шепнуть узнику:
– Оба моих племянника тоже в Клане. Я и сам бы не прочь, но жена даже слышать об этом не хочет.
Передавая Кэйхоллу газеты и чашку с кофе, Лэрри Джек сказал, что восхищается несгибаемой решимостью своего подопечного. Сэм ответил пустой, но достаточно вежливой фразой. Зачем же лишать себя единственного союзника? Обвинение в двойном убийстве грозило хорошей порцией смертельного газа, и такая перспектива удручала. Кэйхолл отказался отвечать на вопросы Айви и других полицейских, не говоря уж о сотрудниках ФБР. В тюрьму пытались проникнуть газетчики, однако Лэрри Джек их не пустил. Сэм связался по телефону с женой, приказал ей оставаться в Клэнтоне и носа не высовывать из дому. От тоски и безделья он начал вести дневник.
Чтобы привлечь к ответственности Ролли Уэджа, феды должны прежде всего разыскать его. Вступая в организацию, Сэм принес торжественную клятву, и для него она остается священной. Никогда он не сможет предать собрата. Никогда! Будем надеяться, не изменит присяге и Джереми Доган.
Через два дня после взрыва Гринвилл впервые увидел пышноволосого Кловиса Брэйзелтона, бойкого на язык и весьма пронырливого