кожи, обнаженной плоти с торчащими костяшками и сухожилиями.
Да ну, отмахнулся я от собственного воображения, никаких ожогов не должно было быть, это же вода, раз – и отрезало на хрен. А то, что сейчас у меня есть руки – значит, что моя регенерация работает на все пятьсот процентов, а то и побольше. Хотя… а что, если я попал в лапы к ученым-экспериментаторам, которые быстро присобачили мне вместо рук какие-нибудь механические клешни или щупальца, а регенерация лишь помогла мне их не отторгнуть, и сейчас какой-нибудь профессор смотрит на меня в комнате с односторонним стеклом и дьявольски хохочет, подготавливая плановую вивисекцию.
Я мгновенно вспотел и принялся оглядываться по сторонам. На первый взгляд обычная палата в обычной больнице, но это ни о чем не говорит, все маньяки-ученые делают свои пыточные под обычные больничные палаты, верно? Э-э… для того, чтобы жертва расслабилась и ни о чем не подозревала, вот. Чтобы, так сказать, потом злоупотребить доверием и ввергнуть в пучину отчаяния. Так, что-то и вправду воображение разыгралось, подумал я и еще раз посмотрел на свои белые варежки. А давай-ка я их…
– А вот этого делать я категорически не рекомендую. – Входная дверь раскрылась бесшумно, и в палату вошел человек в белом халате. Да, я знаю, большинство людей бы однозначно определило этого человека как доктора. «Открылась дверь и в палату вошел доктор». Но меня на мякине не проведешь, от того, что ты напялил на себя белый халат и шапку, нацепил бейдж с фото и фамилией и улыбаешься самой подозрительной на свете улыбкой, ты не стал доктором.
– Кто ты такой? – спросил я.
– Я? – улыбка немного поблекла. – Я врач. Твой лечащий врач. И как таковой убедительно прошу не сдирать бинты с ваших рук.
– А то что? – не успокоился я.
– Честно? Мы не знаем, – развел руками в стороны «мой лечащий врач», – совершенно без понятия, что будет. Скорость твоей регенерации просто умопомрачительная, к тому моменту, как тебя доставили, большая часть твоих рук уже восстановилась. Поэтому мы просто продезинфицировали все и забинтовали. А что там у тебя выросло – кто ж знает. Но! – тут он поднял палец вверх. – Все это будет чрезвычайно полезно для науки и прогресса всего человечества.
– Что? – я немного обалдел, признаюсь. Потому что ожидал чего угодно, но не такого ответа. Честно и без прикрас. Ни один из моих знакомых врачей никогда не сказал бы ничего подобного. Начали бы утешать и успокаивать, никогда не сказав мне всей правды. С другой стороны, ведь и этот тип мне наверняка всей правды не сказал, вот.
– Меня зовут Винтер. Альфред Винтер, – приняв мое потрясенное молчание за желание выслушать, продолжил «врач». – А ты Ямасита Синдзи-кун. Погоди-ка… – Он достал откуда-то из халата медицинский молоточек с резиновой головкой (таким проверяют рефлексы, ударяя по коленке, отчего та смешно дергается) и постучал по моим забинтованным костяшкам.
– Не болит? Хм? А так? – В его руке вдруг появился скальпель, и я только чудом успел убрать