исключительно те заведения столицы, где на бранчи подавали безлимитное игристое: ― А ты чего?
– Не хочется, ― Анька взглянула на пузырьки и поморщилась.
Традиционные атрибуты праздника теперь в большинстве случаев вызывали у девушки рвотный рефлекс.
За окнами хмурился Китай-город. Несмотря на близость Нового года, декабрь нынче усиленно косплеил март. Редкие прохожие семенили по тротуарам, собирая носами ботинок серую морось.
– Нет, ну подумай серьезно, ― раз, и изящная креманка из-под напитка стала пустой, ― тебе нравится твоя жизнь? Нет! ― ответила за подругу Лара. ― Работа у тебя сволочная, так? Начальница ― мразь еще та. Мать ― тиран!
– Давай только не сегодня, и не про маму, ладно? ― С момента их сближения и внезапно зародившейся еще на первом курсе дружбы Лара любила порассуждать о тирании Анькиной родительницы. Богданову эти слова и мысли уязвляли. «Просто в твоей семье о тебе никто не заботился», ― думала она про подругу.
– Тиран, вот даже не спорь! Ань, ну честное слово, ты же всю жизнь как под железным колпаком: шаг вправо, шаг влево ― расстрел, разве нет? Ты вообще когда-нибудь что-то выбирала сама? Не как мама сказала, а как ты решила. Ты сама ― извини, конечно, за резкость ― что-нибудь вообще чувствовала, желала?
Богданова вздохнула.
– Что и требовалось доказать. Правда, я даже не удивлена, что ты блюешь на Новый год. Если бы я жила такую жизнь, как ты, я бы вообще, наверное, блевала каждый день перед сном и не мишурой, а чем-нибудь похуже.
За столом повисла неловкая пауза.
Анька отвернулась к окну, ладонью стиснула тканевую салфетку. Внезапно девушке стало очень жалко себя.
– Ань, ты чего? Не каждый день, конечно, ― это я переборщила, ― только раз в квартал, окей? ― Лара потянулась через стол и примирительно погладила Аньку по плечу.
– Но, кстати, по поводу чувств, это мысль… Блин, Ань, а вдруг ты последняя девственница Москвы? А?
Кажется, фраза была сказана так громко, что мужчина за соседним столиком ухмыльнулся.
– Лара, тише! ― Анька зарделась и шлепнула подругу по руке. Обида уступила место смущению.
– А что? Ну ладно лет до двадцати, или если религия… А вообще я в нашем возрасте таких, как ты, больше не знаю. Я без осуждения, если что, ― Лара поймала насупленный взгляд подруги и поспешила реабилитироваться: ― Но, Богданова, я, кажется, нашла решение твоей «блестящей» проблемы, ― приставив два пальца ко рту, девушка, сымитировала рвотное движение.
– Фу, Лар! ― Анька скривилась. ― Какое еще решение?
– Тебе нужно просто потрахаться.
– Ты в себе?
– Могу повторить по слогам: по-тра-хать-ся. И, мне кажется, из нас двоих не в себе явно скорее ты, чем я.
– Ну окей, допустим. И с кем?
– Да хоть с кем, ― Лара махнула рукой и лучезарно улыбнулась официанту, забирая бокал с подноса. ― Хоть с Мишей. Почему нет?
***
В группе на экономе их было примерно пятьдесят на пятьдесят: парней и девушек.