хотел в последний раз поклониться предкам, проститься с этим местом…»
А всем нам, кто в тот день был с ним на Тобыше, выпало проводить его до начала того долгого пути, который ему предстоял в мир иной…
Как-то летом мы с Любой Розе и её супругом собирались на Мезень. Я уже договорилась почти насчёт лодки и т.п. Но! Удора нынче «горела» – полыхали леса… И я подумала, что, наверное, всем там сейчас не до нас, стоит ли их напрягать ещё и своими проблемами…
Тогда Люба предложила ехать в Усть-Цильму, а оттуда – дальше по Печоре.
Я согласилась.
И вот я уже лечу на Ан-24 (все старые Ан-2, их в Коми было около сорока, в начале перестройки перепродали соседним регионам, и теперь в нашем небе почти не осталось «аннушек», для патрулирования пожаров приходится заказывать на стороне…) над Печорой, над старинными сёлами. В душе я, конечно, побаивалась садиться в этот самолёт, поскольку буквально на днях точно такой же Ан-24 разбился где-то в Сибири… Но! Охота же пуще неволи…
На аэродроме меня встречали Люба с Центом (это Виталий Филиппович Цент, супруг Любы). Они приехали из Ухты своим ходом на новеньком джипе. Выглядели такими уставшими, словно пешком одолели эти сотни километров до Усть-Цильмы (в обратный путь я отправлюсь с ними и пойму почему…).
В этот же день, пообедав у знакомых моих друзей, мы отправились в сторону Бугаево. Люба, Цент и я – на джипе. А на «Волге» – устьцилёмы, Юра и его друг. Дорога была не самая плохая, а местами даже вполне приличная. А ведь это была самая что ни на есть глубинка…
Наш путь лежал на Якшино, деревню, которой, увы, на карте республики уже не было. Её так часто и сильно заливало, что в конце концов многие жители перевезли свои дома в близлежащие деревни, а кто-то просто оставил дома на опустевшем берегу Печоры… Половодье даже на небольших речках, как моя Вашка, приносит немало бед, тем более такая река, как Печора…
Здесь такие заторы по весне бывают, что того и гляди вместе с домом уплывёшь… Но самое обидное для якшинских переселенцев, наверное, было узнать, что теперь их бывшую деревню уже не заливает! «Почему?» – спрашиваю я усть-цилёмов. Оказывается, нынче изменилась структура льда – она стала рыхлой – и вода сама справляется с льдинами, без минёров… Вот так вот! И на реках, и на озёрах сейчас, говорят, совсем другой лёд, чем раньше. А всё дело, оказывается, в том, что нарушена экология!..
Наша изба, точнее Юрина, стояла поодаль от бывшей деревни, на высоком берегу.
Сюда мы добрались на моторной лодке, оставив машины на берегу напротив Бугаево (километров за пять от избы). Там уже стояло около пятнадцати–двадцати машин: как переедешь в деревню? – ни моста, ни парома…
Мы тоже примостились невдалеке, перегрузились в лодку (мотор Юра привёз с собой) и спустя полчаса, чуть больше может быть, были на месте…
Печора здесь была разделена на две части довольно большим, заросшим лесом островом. Каждая из частей реки была куда больше, чем Вашка, раза в три-четыре,