понятно, иди и приведи себя в порядок, завтракать будем.
– А курица?
– Я подумаю, что с ней сделать. А ты, Бублик, наказан, потому что ты привел в дом врага. Кто совсем недавно бегал от нее? А сейчас что, любовь?
Мопс снова тявкнул, курица продолжила портить пол, Вероника ушла к себе, а Любовь Генриховна подошла к окну, отдернула шторку и принялась наблюдать за домом соседа. Она придумает что-то поинтересней супа, Зорин будет в шоке.
А вот Вероника была в шоке от себя и случившегося, скинув халат, залезла в душ, вода смывала грязь и листья малины с волос. Пальцы немного дрожали, грудь высоко вздымалась, девушка прикоснулась к губам, все еще чувствуя, как их прижимала широкая мужская ладонь. И как две пары заинтересованных глаз смотрели изучающе, проникая глубоко в душу, но при этом с такой похотью и желанием, что становилось жарко.
Глава 8
Максим с грохотом бросил упаковку досок на пол и посмотрел на брата, который удобно устроился на балконе и увлеченно смотрел в бинокль.
– Ты уже победил посуду?
– Не до нее пока.
Никита отмахнулся, продолжая рассматривать в дедовский армейский бинокль соседний участок и дом. Движения не наблюдалось, никто не входил и не выходил, кроме мопса и курицы, которая топталась у крыльца, а собака спала.
– Да ты маньяк, Кит. Бинокль, кресло, ты еще блокпост здесь устрой в надежде увидеть голую женщину в окне.
– Придурок.
Максу и самому было любопытно, но он не показывал этого, должен же хоть кто-то из них быть вменяемым. В гараже он нашел упаковки досок от кроватей, дотащил одну, бросил и вот – застукал брата за подглядыванием.
– Иди и мой посуду, и будем собирать кровати, я не хочу спать на полу, как пес.
– О, о, движение! Да пригнись ты, не маячь голым торсом!
Никита дернул Макса вниз, пригнулся сам, так что из-за перил торчали лишь две макушки. Из дома вышла женщина, та самая, по словам деда, геенна огненная.
– Это Любовь, – Ник сказал шепотом, брат покачал головой. – Собралась куда-то, смотрит на собаку.
– Я все вижу, можешь не пересказывать.
Соседка была одета в широкие светлые штаны и ярко-оранжевую рубашку, на голове платок, на лице солнцезащитные очки. Она действительно что-то говорила собаке, потом развернулась, пошла в сторону ворот. Где-то пропищала сигнализация, потом завелся мотор, а дальше послышался гул отъезжающего авто.
– Так, геенна уехала, значит, Ягодка одна.
– Достал ты меня, подними зад и вали мыть посуду.
– Эй! Макс!
– Я сейчас тебе врежу. Что вообще за извращенство – подглядывать за девчонкой?
– А что, она тебе не понравилась? Такая сладенькая, миленькая. Меня стояк мучает с утра, еще немного – и яйца начнет ломить. Нам здесь месяц торчать, давай уже скрасим наш мужской отпуск красивой девушкой.
Кит был прав, он сказал то, о чем думал сам Максим, это их и отличало: Никита был открытым, говорил, что думал, все его эмоции были на поверхности. А девочка понравилась. Очень понравилась.