от рождества Христова, но всё же основные вехи наших столкновений с Араньевым выдала. И про отделение полиции, и про несчастного хомяка и про это странное предложение мира, никак не вязавшееся с попытками соседа меня достать.
Ну не мазохист же он, в самом-то деле?
Видимо, этот вопрос был написан крупными буквами на моём лице. Потому что моя гостья фыркнула, чудом не облившись кофе:
– Ну-ну. Спешу разочаровать, зомбик мой. Веня у нас не просто мазохист, он мазохист с опытом. И если уж он в тебя вцепился…
– У меня парень есть, – брякнула, вспомнив о своём молодом коллеге, незатейливо ухаживавшим за мной весь учебный год. Ну как ухаживающим…
Вообще-то, я не поклонник служебных романов. И уж точно не страдаю потребностью выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение. Но Денис Трубин был года на три меня старше, подтянут и так очарователен, что невозможно было устоять. Серьёзно, его убойная харизма стала притчей во языцех среди старшеклассниц. И я точно знаю, что где-то в недрах нашей школы обитает целый фан-клуб имени молодого учителя.
Правда, стоит отдать должное, любили девочки своего учителя ОБЖ исключительно на расстоянии и в рамках приличий. А ещё они нас так ненавязчиво сводили, что это не заметил бы даже слепой. Впрочем, Деня совершенно не возражал.
Наоборот. Этот стратег, блин, старался мне помогать, поддерживал на педсоветах и оставлял милые, незатейливые презенты на столе, взяв в сообщники всю женскую часть одиннадцатого класса. Вторая половина успешно отвлекала моё внимание на себя, с живым интересом следя за развитием событий.
И явно делая ставки, когда я сдамся на милость победителю, ага.
– Кхм, – кашлянула Харон, привлекая моё внимание. И мягко так, нежно улыбнулась в ответ на мой подозрительный взгляд. – Зомбик мой, наличие у тебя парня – не твоя заслуга, а всего лишь Венина недоработка.
– При всём моём уважении, Араньев – последний человек, у которого я буду спрашивать совета насчёт своей личной жизни, – я фыркнула, допивая порядком остывший кофе. – Тем более после всего… Этого.
Покрутив в руках пустую чашку, я всё же не выдержала, и недовольно буркнула:
– И уж тем более не после того, как эта дылда болтливая отобрала у меня мою лопатку!
Честное педагогическое, я не собиралась этого говорить. Но вся моя серьёзность, весь мой опыт, все мои принципы сегодня гордо помахали ручкой и фраза прозвучало до того обиженно и так по-детски, что мне захотелось провалиться на месте, от стыда.
Или дать себе подзатыльник. Нет, я, конечно, понимаю, что в моей профессии риск профессиональной деформации как никогда велик, но блин. Не так же быстро и не до такой же степени!
Или до такой?
– Кому не скажи, не поверят, – задумчиво протянула Евгения, аккуратно поставив свою чашку на стол. – Но карма, сволочь, да. Она всех полюбит… Согласно прайс-листу, ага.
И прежде, чем я успела уточнить о чём речь, эта странная женщина подалась вперёд и задала тот вопрос, который