что прекратил свое существование.
– А я вот чего думаю, наверняка этот Богдан торгует не только «резиновым изделием № 2». Может, еще гашиш какой-нибудь или барбитураты?
– А не слишком ли это круто, Леха? – Женька даже в лице поменялся, когда переварил мои слова. – Даже если и так, что делать? Слить милиции?
– Нельзя. Наверняка Богдан вообще не понимает, во что ввязался. Он получает за это деньги и не задумывается. Для него это так же нормально, как продавать джинсы и другие импортные шмотки.
– Ну и что делать? – Женька выглядел обескураженным.
– А вот сейчас и увидишь. Садись в машину и жди.
– Э-э, Леха! Ты чего задумал?
– Все нормально. Я просто посмотрю.
Прикинув в голове пару моментов, я направился обратно к магазину. Оба «бизнесмена» уже скрылись во внутреннем дворе. Наверняка там у них что-то вроде точки, скорее всего, и товар хранят тоже там.
А Пащенко, хотя и отморозок, но молодец – понимает, где деньги доставать. От отца хватку перенял, тот ведь где-то в Москве важной шишкой был… В девятнадцать лет встать на такой путь – очень смело и совершенно неправильно.
И тут не определишь, то ли Богдан сам где-то скупает и продает, то ли под Мишей ходит. Нашел себе крышу, вот и пропускает слова отца, считая, что у него все под контролем.
Пока я шел, плохо представлял, что меня ждет. Подошел к повороту, выглянул. Внутри двора были только сложенные друг на друга пустые ящики из-под бутылок, обрывки бумаги, несколько мусорных контейнеров. А в углу была обшарпанная дверь, которую я разглядел с трудом. В этот момент, она как раз приоткрылась и оттуда показалась чья-то спина. Судя по всему, оттуда что-то выносили, потому что человек двигался как-то слишком уж медленно. Я резко ускорился, направился к двери, даже практически на бег перешел.
Обладатель спины обернулся – это был Богдан.
Ухватив его за ворот куртки, я рывком дернул его на себя. Тот, ничего не понимая, охнул и рухнул на колени. Перешагнув его, я крикнул:
– Эй, выходи! Поговорим!
В темноте ничего не было видно, зато я отчетливо различил щелчок затворной рамы «Макарова». Не успел даже отреагировать, как раздался глухой выстрел. Но почему-то, только один.
Пуля попала мне в левое предплечье – обожгла острая боль.
Я вскрикнул. Отскочил обратно, нырнул за кучу пустых ящиков. Почувствовал, как вниз потекло что-то липкое и горячее. Болело, но по крайней мере, она была поверхностная.
Судя по ощущениям, ранением было пустяковым – пуля лишь содрала мне кожу.
Ничего не понимающий Богдан продолжал лежать на асфальте, уткнувшись мордой в решетку для очистки от грязи. Перепугался он не на шутку, точно.
– Ну-ка, отвалил! – раздался из темноты резкий, уже дрожащий голос Пащенко. – Я выхожу!
Наверное, это было адресовано мне. Хотя, вряд ли он понял, с кем имеет дело.
Несколько секунд на размышления и из помещения послышались торопливые шаги. Пащенко выскочил наружу, намереваясь использовать оружие. Надо же, этот отморозок, перешедший все мыслимые границы, серьезно готов убивать? В это было сложно