здоровье. То есть боги находятся вне предусмотренного баланса и могут влиять исключительно на собственные жизни, но не на чужие.
– Разве это не сюжет даорийской сказки?
– Действительно есть такой сказочный мотив, однако были схожие упоминания об их брате Эфире. К сожалению, истину если и знают, то только цари, и всё же для сдачи экзамена лучше держать в голове эту информацию, – напомнил мистер Коллинз.
– Профессор, мойры правда ни с кем не встречаются помимо царей? Вы тоже никогда не видели мойр? – вмешался студент с задних парт, прежде чем мистер Коллинз успел задать мне новый вопрос.
– Правда, – подтвердил профессор, а студенты оживились, заинтересовавшись беседой. – Мойры никогда никому не показываются и не лезут даже в склоки между Кланами. Но это заблуждение, что богини встречаются только с царями, они так же тесно общаются с сивиллами – прорицательницами в Даории.
– А царей вы видели?
– Видел царей Воздуха и Металлов. Они с наибольшим любопытством относятся к нашему миру и охотно рассказывают о своей культуре, – профессор поднял руку и пресек новые вопросы, не относящиеся к теме. Он вновь повернулся ко мне, и я невольно вскинула брови. Я ведь ответила на все вопросы, но удовлетворённым мистер Коллинз не выглядел. – Что ещё говорят о мойрах, Кассия?
– Я не… не знаю, – растерянно пробормотала я, напрягая память. О мойрах действительно почти ничего не известно. Они никак не участвуют в жизни даже собственного народа, что уж говорить о нашем мире. – Мойры одни из мифологических существ, известных людям ещё до объединения и открытия проходов. Они были частью эпоса некоторых стран Античности. Не только мойры, но и вера в одушевлённые грехи. Вследствие более глубокого изучения теневых и лучезарных нашими историками и антропологами исследователи пришли к выводу, что образы пороков в религии и мойры появились в мифах людей из-за снов. Во сне грань между нашим миром и Переправой тонка. Якобы древние люди в подсознании попадали на Переправу, и кто-то выносил из видений эти образы, которые стали частью разных религий и мифов.
Не желая признаваться в непонимании вопроса, я озвучивала любую всплывающую в голове информацию. Но, несмотря на одобрительные кивки профессора, было заметно, что я продолжала кружить где-то рядом с правильным ответом.
– Кто-нибудь может добавить что-то важное? – поинтересовался мистер Коллинз у собравшихся.
Студенты тут же засуетились, притворяясь, что заняты конспектами. Неловкая тишина была прервана вскинутой рукой.
– Прошу… эм… – мистер Коллинз замялся, я обернулась на поднявшегося студента. Профессор всех знал по именам, и мне стало любопытно, кто его смутил. – Прошу прощения, но вы точно с этого курса? Либо вы часто пропускаете, либо ошиблись аудиторией.
– Не ошибся, профессор, – пробормотал молодой парень, поправив очки, которые казались слишком большими для его лица. – Я не на потоке, а временный слушатель. Посещаю отдельно оплаченные