Тарита, принц опешил. Сначала возникло ощущение, что она совсем еще ребенок. Принцесса была маленького роста, золотые кудри вились по плечам и спине девушки, блестели в свете солнца, освещавшего тронный зал через большие витражные окна. Глаза сине-фиолетового цвета, глубокий, задумчивый и чуть печальный взгляд. Вокруг нее порхали разноцветные бабочки, словно Тарита была цветком, на который они мечтали сесть. Пара бабочек действительно сидела у нее на плече, медленно закрывая и раскрывая крылья. Принцесса производила впечатление живой фарфоровой куколки, больше подходящей для того, чтобы играть, смеяться, бегать наперегонки с другими детьми. Только эта девушка-ребенок была печальна. Она не улыбнулась, а лишь присела перед ним в глубоком поклоне и осталась после стоять, потупив взор.
– Мы проведем обряд завтра, – по-хозяйски распорядился Люме. – И тут же уедем: у меня много дел в королевстве.
Он заметил, как король хотел было возразить, но от страха перед Люме кивнул. Принц поклонился и вышел из зала, не взглянув больше на Тариту.
Однако ее красота поразила его до глубины души. Он испытывал странную, тянущую боль в сердце, в котором скреблась и рвалась наружу нежность.
Принц шел по солнечным коридорам дворца, расписанного жизнерадостными цветами, и от ярких нарядов придворных и прислуги в глазах рябило. Во дворце, где он вырос, никогда не было такого буйства света и красок. Такое разнообразие сбивало с толку и выводило из себя.
Раздраженный, он снова вспомнил принцессу Тариту, и желание поднялось в нем волной. Возможно, она станет его секретной отдушиной? Ведь пока она не родит наследника, отец не станет ей вредить. Люме схватился за сердце и растер энергичными движениями грудь – странная ноющая боль не давала покоя.
Возможно, он сможет увезти Тариту в другой дворец, навещать ее там. Принцессе будет лучше где-нибудь в экзотически расписанных, легких ажурных дворцах Андалусии, построенных в мавританском стиле, чем в мрачном готическом замке Барселоны.
– Мой принц! – голос был звонкий и легкий, как колокольчики на тонких лентах, которые звенели на ветру. Люме обернулся, не сумев скрыть растерянности под привычной маской равнодушия. Еще никто не звал его таким нежным голосом.
Тарита догоняла его в компании своих фрейлин. Ее одежды были легкими, как она сама, и многослойными. Полы верхнего платья из прозрачной переливающейся тафты от движения разлетались в стороны, словно крылья стрекозки. И сама принцесса легкими быстрыми движениями напоминала стрекозу или бабочку. Но теперь он видел, что за этими летящими тканями скрывается изящная женская фигура.
Люме попытался изобразить легкое презрение на лице и слегка поклонился, в то время как внутри него разворачивалась борьба между давно забытыми светлыми чувствами и эмоциями и привычной уже каменной чернотой и холодностью.
– Мой принц, – слегка задыхаясь от спешки, повторила Тарита, – мне нужно поговорить с вами.