улыбнулась, покачала головой и потрепала внука по волосам и после обратилась к дедушке, своему мужу, который все это время сидел в кресле, читал газету и ничего не говорил:
– А ты, ты помнишь ту поездку?
– Помню. Как забыть? Холодина в этом Устюге была – жуть! Теперь, кстати, пишут, теплее стало, приятнее. В газетах вот сообщают, что теплее кругом стало, там-то уже тоже наверное тепло. Приедете, а там пальмы расти!
– Ну скажешь тоже, – уперев руки в бока, усомнилась бабушка.
– А я был бы и не против пальм, – заметил в ответ дед.
– А Дед Мороз, какой он? – спросила мама Лёвы.
– Как какой? Старый, – тут же выдал дед.
– А ты-то сам молодой? – обратилась к нему бабушка.
– Я тогда был молодым, а он уже – стариком. Теперь наверное еще старше стал.
– Нет, он не стареет. Он всегда в одной поре, – возразила бабушка.
– Это почему? – буркнул Лёва.
– Потому что он – волшебное создание.
На это никто ничего возразить не смог, а потому каждый молча продолжил свои дела.
Бабушка достала из шкафа какую-то старую, очень большую сумку и, обнаружив, что на ней есть небольшая дырка, принялась ее наскоро штопать, пришивая лапик из ткани другого цвета, но очень удачно подходящей по размеру. Дедушка с улыбкой посмотрел на неё, потом на родителей Лёвы, махнул рукой, мол проще вам взять этот мешок, а то ведь не отвяжется и снова принялся читать. Лёва закончил завтрак, встал из-за стола и начал собираться в школу. Сегодня последний учебный день в этом году, и вот уже завтра должны начаться долгожданные каникулы, вместе с которыми приходит и Новый год.
Собираясь в школу, он как всегда взял с собой любимую скрипку, пусть сегодня и не назначено занятий в музыкальной школе, Лёва не желал даже на время с ней расставаться. Он предпочитал всегда держать ее рядом и верил, что и сама скрипка будет подобна верному другу, и с ней он сможет стать великим музыкантом, играющим для большой публики великолепные концерты, и собрать самые большие залы в Павечерице и за ее пределами, а все вокруг будут аплодировать, аплодировать и аплодировать, бесконечно восторгаясь музыкальным гением. Он так мечтал о том, каким великим станет, что не любил размениваться на мелочи – с недавних пор совсем перестал играть для других, играя только на репетициях и отчетных концертах, когда целый зал зрителей, во многом совершенно незнакомых ему взрослых людей, смотрят на него и, наверняка, строго положительно оценивают. Вчера вечером он отказался играть на дне рождении у бабушки, из-за чего утром проснулся не в духе. Он страшно не любил, когда дома его просят поиграть, а уж тем более, если приходит много гостей, и они что-то заказывают. «Тут вам не концерт по заявкам» – всякий раз возражал Лёва. И хоть он еще маленький мальчик, все равно уже знал и серьезные, как говорил сам, «взрослые» мелодии, но где-где, а дома их никогда не играл, жалея время и страшно жалея скрипку, считая, что любая лишняя