и верою в тот день, когда они воздадут по заслугам вероломным предателям. Как удастся свергнуть Маэлиру и её приспешников, Адрион не объяснял. Он говорил, что всё они познают в тот день, когда начнётся их поход.
Алтеиды всё приходили к нему и приходили нескончаемым потоком. И каждый из них оставался с ним навсегда. Шли года. Гнев и ярость, которые подпитывали самого Велиара, сливались с гневом и яростью тех, кто шёл сюда. Эти чувства искажали землю под их ногами: вереск высыхал, почва трескалась и превращалась в чёрные уголья. Но искажались и сами алтеиды, становясь подобием Велиара. Кожа их, как и почва, высыхала и трескалась, становилась тёмно-красного цвета. Кровь чернела. А облик… облик был у каждого свой. Но все они уже мало походили на алтеидов. Народ Адриона стал превращаться в демонов.
Они выстроили свой город. Великая Форха имела семь ступеней, уходящих вверх белыми стенами. Великая Джосхару тоже имела семь ступеней, но уходящих вглубь чёрной дымящейся земли. Демоны вырывали себе норы-жилища прямо в стенах этой огромной воронки. И не было им числа, ибо огромен был и Джосхару. Широкая лестница была проложена от поверхности земли к самому дну ямы. А на дне, где даже небесный свод уже не был виден из-за смрада и дыма, открывался огромный вход в подземный дворец самого Велиара, где жил он со своим сыном Адрионом.
Сартаал был одним из тех, кто был вхож в чертоги Велиара. А для юного Адриона он был наставником и другом. Такую честь Сартаал смог заслужить только за долгие годы верной службы. Ведь он был одним из тех первых, кто пришёл к той маленькой пещере, на месте которой возник Джосхару. И никогда с тех пор не сомневался он в правильности выбранного им пути.
Сартаал почти не помнил своей жизни среди алтеидов. Он понимал, что был рождён, что где-то в тех городах у него есть отец и мать. Но их следы стёрлись в его воспоминаниях. Смутно, словно полузабытый сон, он помнил только своих братьев. Их было двое. А быть может, трое. Он был старшим из них. Но не ему достались силы и красота. Даже самый младший из его братьев очень скоро обогнал его в росте. Они всегда держались вместе. А сам Сартаал оставался в одиночестве. Только он не мог вспомнить, сам ли он старался избегать их компании или они сторонились его…
Сартаал часто общался с одним мудрецом. И этот мудрец по имени Местрен часто размышлял о том, что тот внешний облик, который приняли демоны, является отражением грехов и страстей, которые двигали ими при прежней жизни среди алтеидов. Сомневаться в его умозаключениях у Сартаала не было никаких причин. Местрен говорил о жадности и указывал ему на тех из них, кто имел множеств рук или огромные ладони. Одним своим видом они будто бы показывали, что хотят загрести все сокровища мира себе. А потом он указывал на похотливых сластолюбцев, которые нелепо тащили за собою по земле свои гениталии. Маленьких и бездумных бесов, которые составляли низшую касту Джосхару, Местрен