Силой рук с ним теперь мог сравниться каждый второй из алтеидов. Да и рост его будто бы стал меньше. Мозоли от плуга уже не покидали его ладоней. Вот только искренняя улыбка оставалась прежней.
Лишь раз в год, в означенный день, Геадон непременно возвращался на вершину Энакро. Долго и упорно поднимался он от её подножия, дабы занять свой трон, ибо самому себе не пожелал он создать крыльев. Там он ждал райнеров, которые прилетали к нему держать ответ. И каждый рассказывал о том, что успел сделать за минувший год. Последователи не были столь сильны, как мироздатель в начале творения. Поэтому работа затягивалась на долгие десятилетия. Но не торопил их Геадон и терпеливо ждал их успехов. И пусть труд был далёк от завершения, но уже сейчас он был поистине велик и разнообразен. И радовался мироздатель, ибо творения райнеров нисколько не уступали его собственным деяниям.
Лишь одна Селехэт из года в год только молчала. Она всегда прибывала в означенный день на вершину Энакро. Но ни разу ни слова она не проронила на этих советах. И ни разу не ответила на вопросы других райнеров. Хоть даже спрашивала её сама Маэлира. Селехэт вызывала своим безмолвием неприязнь и осуждение. Но Геадон справедливо рассуждал, что раз не торопит он с творением других райнеров, то за одно лишь молчание не вправе он осуждать и Селехэт.
Но для Маэлиры её поведение было дерзостью и оскорблением. И сильнее было её раздражение от того, что Геадон проявлял подобное терпение. Да и собственная метаморфоза супруга не нравилась ей. Она укоряла его за то, что все силы раздал он своим созданиям. Она призывала его вернуться к ней на вершину горы и править народом алтеидов. Но не разделять с ними их удел. Геадон не прислушивался к её речам и всегда оставлял супругу одну на целый год до следующего совета райнеров.
Но в один из дней, когда солнце клонилось к горизонту, Маэлира сама спустилась к нему на землю. Мироздатель отдыхал один на опушке леса.
– Алтеидам нужен правитель и вождь, а не подмастерье на ферме, – заговорила она. – И если ты не желаешь занять собою же возведённый престол, то дай мне сына, как обычный мужчина дарит ребёнка обычной женщине. Он сядет на трон, который пустует.
– Но ты можешь остаться здесь, на земле, со мною, своим супругом, как обычная женщина остаётся со своим мужчиной, – отвечал мироздатель. – Как можешь ты править этим народом, если ты не желаешь стать его частью?
– Я не алтеида. И никогда ею не буду, – ответила райнера. – Ты создал меня из стихий, но не из собственной крови. Я столь же чужда этому народу, как камень чужд траве.
Не ответил ничего Геадон на эти её слова. Но разделили они лесное ложе из трав и цветов до того времени, как солнце вновь стало подниматься к зениту. Тогда Маэлира покинула землю. И в тот день понесла она сына, который должен будет стать царём для всех народов, живущих и будущих в бескрайнем Эренхаре. Три четверти года суждено было ей носить