представив, как мучительно умирала девчонка.
– Нет, – угадав его мысли, покачал головой Николай, – она не мучилась, сначала наступил сон, а уже после остановка дыхания и смерть. Вопрос в том, как она его приняла. Исследовав содержимое желудка, я сделал вывод, что препарат был подмешан в напиток, он легко растворяется, но бутылки из-под «Фанты» на месте преступления мы не нашли, то есть кто-то унёс её с собой, ибо выбросить пустую бутылку где-то в другом месте, девочка физической возможности не имела. И ещё… Она лежала в такой позе, будто обнимала что-то. Ну как будто игрушку. В руках при этом ничего не было.
– Тоже забрал?
– Похоже на то… Странность заключается в том, что следов борьбы нет. Понимаешь, Димыч? Вообще никаких! Я бы сказал, что она пришла на полянку в сопровождении друга или человека, которому доверяла, зашла в круг, выпила газировку из бутылки, погасила свечи, легла и заснула.
– Или гипноз?
– Или гипноз, – согласно кивнул Николай, – Но его, увы, никак не обнаружить, а Тёпленький с пикой наперевес галопирует к финишной прямой. Ведь плёвое дело получается, да? Сфабриковал дельце, навесил на девчонку ярлык суицидницы и гордится собой. Серёжа – молодец! У Серёжи раскрытие! А ну как через месяц новый труп появится? Да такой же? А? Что будет? Правильно мыслишь, Димыч, во всём окажется виноват Пахоменко Николай Сергеевич. Экспертную оценку неверную дал! Во как! Такая редиска с петрушкой. – Он опрокинул в себя рюмку коньяка, досадливо поморщился и передёрнул плечами.
– Невесёлая картинка… Компромат на тебя серьёзный? – Михальчук пить не торопился, задумчиво катал по столу пустой стакан и наблюдал за чадящим огоньком керосинки.
– Не так чтобы очень… Вот я и думаю, какая из гранат сильнее по мне шарахнет.
– Если мы правы, и в нашем городе объявился серийник, то тут, друг, к гадалке не ходи. Думай, конечно сам, но если хочешь услышать моё мнение, скажу: боком выйдет тебе поддельное заключение.
– Ты прав, определённо прав, Димыч. Нельзя это спускать на тормозах, пусть убийством Тёпленький занимается, в конце концов, это его работа. А ты ведь тоже копать будешь? Я верно мыслю?
– Буду. Жаль, что неофициально, но выбора нет.
– А с твоим-то делом что? Не вышел на след девочки?
– Какой тут… Но сдаётся мне связаны эти два дела, крепко связаны, и с Тёпленьким нам не раз лбами столкнуться придётся.
– Ты уж это, друг… покрепче вдарь, чтобы у него искры из глаз посыпались, и контузия случилась, а с меня при таком раскладе знатный магарыч.
Он пришёл. Он снова пришёл, заставив Эльку встрепенуться в испуге и спиной вжаться в холодную стену. Глаза привыкли к темноте, но по-прежнему видела девочка только неясные тени. Он и был тенью. Страшной, несущей в себе угрозу, вселяющей потусторонний ужас.
– Испугалась? – он будто кайф ловил от её страха. Шумно втягивал ноздрями воздух, приближался медленно, неторопливо, так, как мог бы передвигаться кот – тихо-тихо, и не шёл вроде, перетекал, перемещался, подкрадываясь к жертве