человечества к лучшему. Он, без преувеличения, написал алгоритм, призванный придать жизни смысл.
Сам он описывал это так: «По сути, составляешь список своих целей. Затем берешь список проектов и по каждому проекту задаешься вопросом: „Как этот проект помогает достичь цели номер один, цели номер два и так далее?“ Затем: „Какова вероятность успеха? Сколько денег и времени потребуется на его достижение?“ Факторы затрат идут в знаменатель, затем ряд других факторов – в числитель. Я пытался учесть многие вещи, которые обычно остаются за скобками, такие, например, как твои способности, потенциал, возможность привлечь к участию кого нужно. Тут речь идет о вопросах типа „кто-то еще собирается этим заняться, кроме тебя?“ Если да, то это снижает вес проекта. Ну и множество других факторов там еще учитывается – от уровня твоей собственной заинтересованности до трудоемкости. И обычно выясняется, что если люди готовы подписываться что-то делать, то вовсе не потому, что проект сулит успех с вдвое более высокой вероятностью. Пусть хоть на три, пять, да хоть на шесть порядков более высокой. Мы – лично я и мое сообщество – преследуем амбициозные цели помочь миру. И подобная аналитическая система как раз и помогает сфокусироваться на проектах такого рода».
Тут следует отметить, что аналитические алгоритмы у Маршалла имелись практически на все случаи жизни. Была у него «матрица Маршалла» для оценки перспективности знакомств. Была даже попытка оптимизировать маршруты проезда с Радужного до Эймса и обратно с учетом времени в пути в разные дни недели и часы.
Не столь однозначным выглядит тот факт, что Маршалл пять лет кряду записывал на диктофон все свои беседы с кем бы то ни было. Диктофон он носил в нагрудном кармане, на котором, к его чести, имелся и стикер с предупреждением, что все разговоры записываются. Но тут всё дело в том, что ему было нестерпимо грустно сознавать: все их с друзьями трогательные обсуждения будущего Земли и космоса наряду с общефилософскими проблемами развеются в воздухе и/или канут в Лету, – вот он и предпринимал всё возможное, чтобы устранить эту проблему методами звукозаписи с последующей систематизацией и каталогизацией своих бесед. Большинство друзей считали данный эксперимент очередным чудачеством Маршалла и никак на него не реагировали. Зато его недруги в Эймсе не преминули указать на факт постоянно включенного диктофона в его нагрудном кармане как на дополнительное свидетельство того, что он иностранный шпион, после чего и некоторые из друзей высказались не в пользу аудиозаписи всего и вся. «Никогда этого не одобрял, – сказал Паркин. – И не раз просил его это прекратить».
Причуды Маршалла и нетрадиционный образ жизни обитателей Радужного особняка, возможно, кого-то не особо впечатлят, поскольку вполне могут сойти за нечто глупо-банальное. В таком случае, однако, следует еще раз указать на тот факт, что именно всё это послужило таинственным фоном для следующего изобретения. Маловероятно, чтобы идея Planet Labs