й воздух.
“Господи, попросить бы кого переклеить эти обои,– думала она, разглядывая надоевший рисунок.– Все звёзды и кометы сосчитаны, картины выучены наизусть, сколько ещё я так протяну? Слёз нет, хорошо хоть мысли остались”.
Размышления Ирмы прервались с приходом Ольги.
– Ну что? – Ольга внимательно посмотрела на Ирму. – Жаль, что ты меня не слышишь, и не надоело тебе так жить? Померла бы, да и не мучилась, и мне спокойнее было бы, а то каждый день сижу здесь, и сама с собой разговоры разговариваю.
“Знала бы ты, что я тебя слышу, так подумала, о чём говорить”,– Ирма жалела, что не может высказать ей всё, что накопилось в её душе за эти годы.
А Ольга продолжала обсуждать сама с собой свои проблемы:
– Ходила на базар тут, ох, и хитрые эти продавцы, всё норовят обмануть! Сегодня и то один даёт сдачу, думал я не пересчитаю, а там денег мало, я говорю: ты что ж милок делаешь? А он мне: простите, тётенька, ошибся. Вот народ! Бога у них в душе нет. Ай-яй-яй. Вот и ты, милая, сколько уже лежишь, почитай третий год пошёл, и что тебя так сломило? Красавица, померла почти, а красота осталась! – Ольга смочила платок в воде и вытерла им лицо Ирмы, – ручки помоем, а то, как же не лежать же тебе в грязи, теперь будешь чистенькая, и волосы причешем. Сегодня к тебе гости придут, твой доктор собрал лучших врачей, придут, поколдуют, глядишь, что придумают, хотя, что тут придумаешь? Ходят и ходят, и ничего!
Ольга раскрыла занавески, и комната залилась солнечным светом.
“Как жаль, что я лежу не лицом к окну, – думала Ирма, – солнечный свет, как хочется на улицу! В последний раз меня выносили в сад прошлым летом, а сейчас похоже все обо мне забыли”.
– Плохо тебе? – Ольга заботливо погладила её по голове, – Я повернула бы тебя к свету, да сил, боюсь, не хватит.
"Неужели в её голову могут приходить светлые мысли?" – удивлённо подумала Ирма.
– Знаешь, – Ольга наклонилась к её уху и прошептала, как будто боялась, что её услышат, – я на тебя смотрю, и мне кажется, что ты живая. – Ольга перекрестилась и оглянулась, – прям, жуть какая, ты вроде, как и слышишь меня, я и ночами-то боюсь засыпать, всё думаю, вдруг в тебя бес вселится, и ты придушишь меня. Бабка моя, покойница, царство ей небесное, говаривала, что люди могут так спать, а потом – бац, и всё тут, вселится в них бесова душа и маются они бедные.
Ирма слушала её и думала: "Кто же догадался нанять сиделку их деревни, почему было не взять кого-нибудь с медицинским образованием, до чего же тяжело её слушать. Если бы я могла хоть как-то показать ей, что я не сплю".
А Ольга продолжала рассказывать ей про свою бабку. Ирма её не слушала, она думала о том, что может ей удастся показать доктору, что она жива, что она всё слышит и видит, только не помнит, что с ней произошло.
– Ну вот, милая моя, жди гостей, а я пойду, пожалуй перекушу, – с этими словами Ольга вышла из комнаты.
"Наконец-то, – подумала Ирма, как я от неё устала, я бы то же перекусила, а то эти капельницы… Как же я не высохла до сих пор?" – размышления были прерваны шумом за дверью. И на пороге появился Яков Андреевич, доктор Ирмы, в сопровождении молодого человека и её мужа, Ковалёва Сергея Анатольевича. Они о чём-то спорили, и, по-видимому, давно, так как, войдя в комнату, никак не могли остановиться.
– Конечно, вы можете применить свой метод, но будьте уверены, что, что в случае победы, вы вряд ли получите одобрение от нашего комитета.
– Позвольте, я всё-таки попробую, а там мы уже посмотрим.
– Да, пожалуйста. Она, бедняжка, третий год мучается.
Молодой человек присел на кровать, взял Ирму за руку, и внимательно посмотрел на женщину. В одно мгновение Ирма почувствовала внутри головы нечто странное и необъяснимое, что-то тёплое, расслабляющее, нет, скорее, усыпляющее. Ирма напряглась: "Что это?"
Яркий, неестественный свет проник под дверную щель, и сформировался в одно густое облако. Ирма увидела в нём маленькую девочку, она бежала по тропинке и напевала песенку. Над её головой кружились стрижи, и вдруг облако потемнело, свет перестал быть ярким. Ирма испугалась и закричала. На мгновение она подумала: "Я кричу в своей голове или я действительно кричу!"
– Матерь Божия! Батюшки! Свет мой ясный!
– Прекратите причитания! – одёрнул Ольгу Яков Андреевич, – вы не в церкви, и что, скажите на милость, вы здесь делаете?
– Я? Я пила чай, а потом подумала, что вам может что-нибудь понадобиться, и поднялась наверх, а что это с ней? Господи! – Ольга испуганно перекрестилась.
– Спуститесь вниз и выпейте валерьянки. Вот принесла ж её нелегкая.
– Ну, что я вам говорил?! – молодой человек встал с кровати. – Она не только живая, но и всё прекрасно понимает, слышит, возможно, видит, а теперь ещё говорит!
Олег был очень доволен результатом, он и не предполагал, что так быстро наладит контакт с Ирмой, а это означало только одно – Ирма находится под его влиянием, и теперь он может спокойно завершить начатое двадцать шесть лет назад дело.
– Ну, разговором это пока