перестал думать. Какая-то вина появилась необъяснимая… Мэри была без одной ноги – правой – еще в детстве на каком-то семейном празднике к ним во двор влетел грузовик и пригвоздил ее к дому – ногу отрезали, но я в жизни не встречал более счастливого и жизнерадостного человека. Она как живая розетка заряжала меня энергией, правда, ненадолго. После – все равно возвращалась моя тянучая тоска… Обо всем она говорила такими простыми и понятными словами, и я никак не мог взять в толк, как она это делала. О своей безграничной радости говорила: «…я не умная женщина, поэтому мне все легко в жизни удается. Когда много думаешь, как начать, всегда находятся тысячи причин ничего не делать». А о своем протезе: мой протез-«мерседес». Однажды, она рассказала мне о марафоне и протезе, на котором я когда-нибудь смогу побежать… буквально, бежать, – сказала она… Затем ко мне пришло осознание, что жизнь, которую я жил, направленная на защиту Отечества, закончилась. Если ты военный – твое предназначение воевать. Быть спецназовцем с оговоркой «годен с ограничениями» и сидеть в штабе – это меня не устраивало, и я принял решение об увольнении. Просто понял, что все, что я мог отдать Родине, я отдал. Пришло время подумать о своей настоящей семье, но к тому моменту от семьи уже мало что осталось.
– А она, твоя Мэри симпотная?
– Эй! Она была замужем, – догадался Бис в чем дело. – Вышла без ноги.
– Не, ну а что? – сказал Витька. – Я тут в инстаграме видел телочку одну: глазки, реснички, губки, как у уточки, сисечки, попка… Ну просто огонь! – Витька шумно втянул воздух, как если бы подбирал распущенные слюни. – И тоже протез ноги, но красивый… почти как твой, но сочнее цветом… как «Феррари»! Я после знакомства с тобой стал обращать на таких людей внимание. А что? Я б ей вдул! – признался Витька. – Реально! Ну, чего ты так смотришь?
На лице Биса застыло изумление, будто он подавился рыбьей костью.
– Когда ты так смотришь, у тебя лицо становится как у маньяка! Правильно, что тебе телки не дают. И я б не дал. А вот ей с протезом вдул бы!
– Дурак ты, Витька, ой, дурак! Двадцать три года и такой дурень! – сказал Егор. – В твоем возрасте я уже ротой командовал, два ранения имел, у меня жена и сын были… – снова вспомнил Егор. – А у тебя только одно на уме…
– Ты потому несчастный такой, что все у тебя в прошедшем времени! – сказал Песок. – А у меня в будущем. Как раз к мои тридцати шести. Но не все, всего не надо: командовать – не мое, ранения – ни к чему… В двадцать три у меня план: вдоволь натрахаться!
– Давай-давай, герой-осеменитель!
– Егор, может, это патология какая? – осторожно спросил Песков. – Протез меня теперь не сильно смущает. Даже наоборот…
– Если ты насчет девушки на протезе, то тебе так кажется, – сказал Егор. – Это твоя дурная фантазия разыгралась, извращенец! Вот, увидишь: твоя фантазия ровно до момента, когда ты увидишь девчонку без протеза, без её «Феррари»; до того момента, когда окажешься с ней в постели, в которой она