курса, – я не стала ей напоминать о том, что вообще-то сейчас перемена.
Я попросила остальных студентов выйти, и когда мы с Ксюшей остались одни, закрыла дверь на ключ. И даже с закрытой наглухо дверью мы старались разговаривать потише.
– Вероника Антоновна, я вам сейчас кое-что расскажу, а вы постарайтесь не волноваться, хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась я, чувствуя, как заколотилось сердце и затряслись руки. Вид у Ксюши был такой взволнованный и тревожный, что я поняла – новости будут не из приятных.
– Вчера я ждала Сан Саныча в его кабинете, чтобы передать ему заполненные ведомости, – начала Ксюша, – и вдруг с другого входа в его каморку зашли Потопова и эта, как ее, Суходнищева. Я думала, они сейчас зайдут в кабинет, но они остались в каморке и меня не видели. Сначала я, конечно, хотела уйти, ведь подслушивать чужие разговоры нехорошо, но потом подумала, что мне тяжело будет после пар стоять в коридоре, и я осталась. Тем более, что я там такого подслушаю?
– Да конечно, – поддержала я, – они наверняка просто пришли попить чаю, какие там могут быть секреты?
– Сначала да, они доставали еду из холодильника, что-то там еще делали. А потом вдруг заговорили, да с такой злобой! Слышу, Потопова такая говорит: «Почему ее не уволили, я не понимаю? Уж за такое точно должны были уволить! Она на взятке попалась!»
– Это они про меня говорили?
– Скорее всего! – подтвердила Ксюша. – Потопова продолжает возмущаться: «Да кто ее крышует, интересно? Мы же были уверены, что она после такого сама побежит увольняться, и Говенко так говорил, что дело решенное. А у нее, скорее всего, какой-то покровитель есть?»
Я не удержалась от нервного смеха:
– Да, конечно, у меня тут и крыша, и покровитель, сама даже не знала о себе такого. А что Суходнищева, тоже ругалась?
– А она Потоповой говорит: «Ну вы же знаете, я сделала все от меня зависящее, как мы и договаривались, я и с девочками из своей группы поговорила, и попросила, чтобы они мамам своим рассказали, и у старшины всю информацию узнала, ну я все сделала! Я тоже так надеялась на результат, и вот на тебе, облом полный!»
– Я вспомнила! Ксюша, вот если теперь сопоставить, то, получается, что это точно Суходнищева организовала. Я тогда не обратила внимания на эту деталь, а теперь все понятно становится. Сейчас расскажу, и вы поймете.
В тот день, аккурат перед тем, как меня вызвали на неприятный разговор к завучу, ко мне явилась Суходнищева. И с вызовом начала выговаривать:
– Вероника Антоновна, вот вы некоторым девочкам из моей группы ставите «тройки», могу даже перечислить фамилии.
– И что? – удивилась я.
– А то, что у этих девочек «тройки» только по вашему предмету! Вы понимаете, что портите мне показатели по моей группе? Вы понимаете, что портите девочкам всю картину успеваемости?
Тон был возмутительным. Я тоже бегаю насчет своих мальчишек, но я разговариваю с преподавателями совсем по-другому.