не трогал.
– Не сдерживайся.
– Ты точно решила?
– Только я немножко боюсь, – доверчиво шепнула Элла.
– Не бойся, мой хороший.
Он выдыхает, и снимая с неё халат, как подвенечный наряд, он понимает, что всё равно надо держать себя в руках, сделать так, чтоб ей было хорошо, чтоб она запомнила свой первый раз на всю жизнь. Вот она перед ним, в одних трусиках, стыдливо прикрывает грудь и немного дрожит от страха. Глеб подхватывает её на руки и укладывает на кровать, она стыдливо натягивает на себя простыню, а он стаскивает с себя джемпер, но до конца пока не раздевается, чтобы не спугнуть, пусть малышка сначала расслабиться. Элла смущённо и, как ему кажется, немного удивлённо, гладит его по рукам, по груди, её пальчики нежно водят по его мышцам.
– Такие твёрдые, – шепчет она. – Ты качаешься?
Он кивает, снова целует её, пытаясь стянуть простынь, но она не даёт. Но поцелуями в губы, в шею, он немного расслабляет её, и простыня соскальзывает, обнажая грудь, она пытается прикрыться рукой, но он отводит её, припадая к небольшим, твёрдым соскам. Элла замерла, затихла, напряглась, никто никогда не трогал её грудь, конечно, поцелуи были в её жизни, но они не шли ни в какое сравнение с поцелуями Глеба, и эти горячие губы на её сосках. Она застонала, положила руку ему на голову, что он с ней делает? Ах, да, она же сама позволила ему. Но вот он скользит ниже, целует её живот, его руки умело блуждают по телу, она вся превращается в одну эрогенную зону,
– Глеб, – стонет она.
Он приподнимется, нависает над ней, стоя на локтях, смотрит на неё – у него такие красивые глаза – они сводят её с ума, и Элла сама тянется за поцелуем.
– Не передумала? – спросил он.
Она мотает головой.
– Я боюсь.
– Тебе неприятно?
– Даже слишком приятно.
– Вот и не бойся, позволь мне продолжить.
Последние бастионы готовы сдаться, он снимает с неё трусики и раздевается сам, подкладывает под неё подушку, чтоб доставить ей как можно меньше дискомфорта, на подушку – полотенце, чтоб не запачкать, Элла зажмуривается, но он не спешит, ей надо расслабиться, иначе будет больно. Он снова покрывает её тело поцелуями, слегка щекочет пальцами её лоно, ей стыдно, но хочется продолжения, она поддаётся, насаживается, всё? Нет, в ней всего лишь его пальцы, они ласкают её, она всё ещё девственна, всё ещё можно изменить, остановить… Нет, нет, не останавливайся. Глеб чувствует, что она уже готова и ложится на неё. Элла вся ушла в себя, забылась, и вдруг резкая секундная боль, она вскрикивает, он прижимает её к себе и успокаивает нежными ласками. Вот теперь она чувствует его внутри себя, какие невероятные ощущения, он заполнил её всю, в животе горит, так мучительно и сладко, давай дальше, милый, я хочу знать, что будет дальше… Глеб, не отпуская её, вытаскивает из-под неё подушку, теперь можно продолжать.
– Мне так хорошо, – прошептала она, стыдливо припадая к его плечу.
– Всё, малышка, теперь получаем удовольствие.
Сам он был уже на грани, он и так слишком долго держался.